Ирина рывком поднялась с места и решительно зашагала к дому. В окнах мансарды было темно, но она почему-то была уверена, что дочь еще не спит.

Алика действительно не спала, хотя и сидела на кровати, поджав ноги в темноте, не зажигая света. Когда Ирина вошла, торопливо провела ладонями по лицу. Неужели плакала?

— Доча, ты как? — осторожно спросила Ирина.

— Нормально, — буркнула та в ответ.

— Есть хочешь?

— Нет.

— А ноги болят?

— А ты как думаешь?

— Алика, — все так же не зажигая света, Ирина присела на ее кровать, хотела обнять, но не решилась. — Знаешь… Я бы хотела поговорить с тобой.

— О чем? — насторожилась дочь. Больше всего на свете ей сейчас хотелось курить, но она прекрасно понимала, что тут начнется, если она вдруг достанет сигареты. Мама наверняка поднимет хай — а сама, между прочим, дымит как паровоз.

— О твоем будущем, доча. — Мать старалась говорить мягко и ласково, но Алику подобные интонации только настораживали — слишком уж веяло от них сериальным образом многодетной попадьи Аглаи. — Скажи мне, что ты планируешь делать дальше?

— С чего это тебя вдруг заинтересовало? — буркнула Алика.

Но Ирина не поддалась на провокацию, ответила спокойно:

— С того, что одна ты не справишься, тебе надо помочь. А это больше некому сделать, кроме меня. Так что подумай и скажи мне, чего бы ты хотела.

— Ты правда хочешь это знать? — Алика не удержалась от иронии. — Ну, тогда для начала я хочу побыстрее уехать отсюда в какое-нибудь нормальное место. Или хотя бы вернуться домой.

— Понятно. — Ирина кивнула, не думая о том, что в темноте дочь почти не видит ее лица. — Но первый вариант, как ты сама понимаешь, невозможен. А второй…

— Нет, не понимаю! — возмущенно перебила Алика. — Почему? Почему я, вместо того чтобы загорать сейчас где-нибудь на пляже, должна торчать в этой деревне, по колено в навозе?

— Навоза я тут что-то не вижу, — усмехнулась Ирина. — А поездка в нормальное, как ты выражаешься, место, невозможна потому, что это стоит энную сумму денег. А ты за свою жизнь пока еще не заработала ни копейки.

— Опять начинается! — Алика повысила голос. — Скажи, мам, почему ты только с недавних пор начала попрекать меня баблом? Тебе что, стали урезать гонорары? Раньше тебе почему-то прекрасно хватало денег и на меня, и на твоего разлюбезного муженька Игоречка…

Это был болезненный удар. Ирина закусила губу, готовая вот-вот сорваться на крик, но все-таки взяла себя в руки и ответила сдержанно:

— Ты почему-то упорно не хочешь понять, что твое «раньше» теперь навсегда закончилось. Раньше тебя не арестовывала полиция, ты не попадала под суд и тебе не выносили приговор, пусть и условный. Не думаю, что тебе хочется, чтобы он превратился в настоящий.

— Мам, хватит меня запугивать! — вскинулась было Алика, но на этот раз уже Ирина перебила ее:

— Говори тише, весь дом перебудишь. И никто тебя не запугивает. Я хочу лишь, чтобы ты отдавала себе реальный отчет в том, что происходит в твоей жизни. Ты привыкла жить, ни в чем себе не отказывая и ни о чем не задумываясь. Согласна, это во многом моя вина. Если хочешь, я готова попросить у тебя за это прощения. Да и не только за это, за многое другое.