Мы шли на максимальном ходу, переходя на средний только ночью. Оставили Мадагаскар по левому борту, добрались до Австралии, между островами Индонезии и Новой Гвинеи выбрались в Тихий океан и двинули к Тайваню. Вот моя цель.

Нормально оборудованных портов на острове было мало, разве что в столице Тайваня, Тайбэе, который японцы переименовали в Тайхоку. Проведённая под вечер авиаразведка показала, что в бухте стояло два десятка судов и четыре из них, как определили специалисты по снимкам, были военными. Два миноносца, судя по размерам, броненосный крейсер, даже определили, что это «Касуга», который я с Эссеном брал на абордаж, и тот вступил в строй в составе Российского флота Тихоокеанской эскадры вместе со своим братом-близнецом. Он, правда, погиб под Чемульпо, сейчас вроде покоится на дне, но вот этот крейсер восстановили, и он стоит на якоре в бухте Тайбэя. О четвёртом корабле сказать сложно, он с краю снимка и не совсем чёткий, однако, по всем признакам и размеру, это старый броненосец береговой обороны. Вполне возможно, «Фусо», который пережил ту войну. Неплохо.

Высадка проходила ночью на необорудованный, но удобный пляж вдалеке от населённых пунктов аборигенов. Лодки доставили на берег людей – два батальона пехоты, две сотни казаков, артиллерийскую батарею и разведчиков, а специальные понтоны начали разгрузку техники, автомобилей для казаков и артиллерийской батареи. Это и были мои силы, кроме лётчиков, которые ожидали, пока мы возьмём порт. Подразделениями на земле командовал полковник Ларцев, командир второго полка. После учений я определил, кто из офицеров больше всего расположен внедрять новинки, им и был Ларцев. Когда высадка закончилась, я остался на борту своей яхты и, проследив, как подразделения по дороге двинули к Тайбэю, последовал туда же, только морем.

Никакой охраны в порту не было, если и был замечен разведчик, то это никак не повлияло на ситуацию. В порт мы входили нагло при всех сигнальных огнях и даже прожекторах под английскими флагами. С лоцманского поста нас запросили, и пока Ей играл с ними в игру «Угадай, кто мы», суда, успевшие войти в порт, резко дали ход и, подходя к боевых кораблям, выпускали из своих недр абордажные команды. Специально подготовленных у нас было всего две роты, их пустили на захват крейсера и броненосца, а миноносцы, которые стояли у причальной стенки, брала пехотная полурота, сосредоточившаяся на борту моей яхты. В момент начала захвата в небо были запущены сигнальные ракеты, для Ларцева, полроты которого уже начали растекаться по городу, занимая важные здания. Казаки действовали нагло, захватили здание телеграфа и атаковали казармы с батальоном японских солдат. Их и взяли штурмом, закидав гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Война началась, но не по нашей вине. Сейчас казаки брали тюрьму, надеюсь, экипаж моего судна, арестованного японцами, там. Самого судна в порту я не заметил. Кстати, с четвёртым кораблём офицеры ошиблись. Это был не «Фусо», а «Фудзи», поднятый со дна бухты Сасебо, отремонтированный и вернувшийся в строй. Правда, Эссен хотел поднять флаг на «Касуге», которой собирались вернуть прежнее название – «Кореец», с которым он ходил под русским военно-морским стягом. Там ещё работы непочатый край, так что адмиралу я не мешал.