– Нет, правда, на кой черт?

– Топор – первейший друг бортмеханика. – С этими словами Неизвестнов указал на потолок.

Там были вырублены два основательных куска внутренней обшивки, под которыми обнажилась хитроумная анатомия вертолета. В глаза бросились две свежие скрутки на кабелях и заплатка на маслопроводе.

Итак, «Нейстрия» дымила на полкосмодрома.

От «Тюрингии» мало что осталось.

Один наш трансмутационный излучатель, заявленный Пантелеевым, был уничтожен. Другой обесточен. Соединить исправный излучатель с исправной энергостанцией наши специалисты не успевали.

Ядерный зонтик над Керсаспом схлопнулся, едва успев раскрыться. Нечем было возбудить глюонное поле на расстоянии в сотни и тысячи километров, нечем разобрать атомы ядерных зарядов на инертный свинец и сопутствующие легкие элементы…

Можайский примерялся к посадочной площадке.

По всем сетям прошло предупреждение о начале атомной атаки «манихейских» фрегатов.

И если только принимать заявление Пантелеева за чистую монету, всем нам была крышка.

– Послушай, какая еще атомная тревога? – спросил Цапко. – Это чего, серьезно?..

– Расслабься. Ничего не будет, – ответил я.

Не был я уверен в своих словах на сто процентов. Но на девяносто восемь – был.

– То есть? Они что, по-твоему, дурнее тебя?

– Они умнее меня. Гораздо умнее. Пантелеев вообще гений. Именно поэтому ничего не будет.

– Сейчас взорвется термоядерная бомба? – стараясь выражать, как пишут в романах, «само спокойствие», осведомилась Ада.

– Да не взорвется.

– А что по-твоему? Наши смогут перехватить и сбить все торпеды и ракеты до последней? – предположил Цапко.

– Это вряд ли.

– Лейтенант, для меня, пожалуйста, тоже, – встревожился Можайский. – Изложи. А то вот же, «Нейстрия» с «Тюрингией» – того… А Пантелеев говорил…

– Давайте для начала сядем, – предложил я. – Не хочу отвлекать вас в эту ответственную минуту. Тут такая суета повсюду…

Цапко, Ада и Неизвестнов посмотрели на меня с бескрайним недовольством. Но поскольку предложение мое звучало весьма здраво, промолчали.

Мы сели. Вылезли из вертолета. Повсюду завывали сирены, но небеса на нас пока не упали. И с каждой секундой крепла моя уверенность в своей правоте.

– В общем, – сказал я, – версия такая. Излучатели системы «Nigredo» нас сейчас прикрывают. Очень хочу надеяться, что сработают они исправно. Только их никогда не было на «больших гансах». Атомная тревога, само собой, объявлена, потому что порядок такой. Но все офицеры, посвященные в главную тайну операции «Москва», знают, что ни один ядерный взрыв не прогремит.

– Ну и где же они, эти излучатели?! – Неизвестнов театрально взмахнул топором.

– На другом носителе. Я уверен, что адмирал Пантелеев сказал правду и нам действительно удалось втиснуть два, а может, и больше излучателей и ТЛ-энергостанции для них – хотя я и не знаю, что это за энергостанции – в мобильные носители. Но только носителями этими стали вовсе не знаменитые европейские транспорты. А, я полагаю, четыре крепости типа «Кронштадт». Которые сейчас и находятся благополучно на орбите Паркиды под сильнейшей охраной, где изображают из себя фиктивную «универсальную базу снабжения».