Александр долго молчал. Так долго, что Эстерсон даже подскочил с недошнурованным башмаком к окну, чтобы удостовериться в том, что там, внизу, не случилось ничего ужасного.

Однако не случилось. Полина сидела на своем плетеном стуле, Саша – на корточках рядом с ней. Он глядел в землю. Полина ерошила его волосы своими тонкими сильными пальцами. Узкое лицо ксеноархеолога Тани было грустным, бледным.

– Коля тоже погиб, Полинка. В бою, на Восемьсот Первом парсеке, – наконец сказал Александр. – Царствие небесное ему. Вечный покой.

Траурная пауза, повисшая вослед его словам, была душераздирающей. Впрочем, какой еще она могла быть в солнечный летний день, в дышащем жизнью яблоневом саду?

Таня первой нашла выход из положения. Когда еще одна минута молчания канула в вечность, она решительно налила себе в бокал домашнего лимонаду и принялась накладывать в свою тарелку, надолго оставшуюся без внимания, душистую вкуснятину из стоящих поблизости плошек. Вскоре ее примеру вяло последовали Александр и Полина.

Эстерсон завязал бантиком шнурки и, в последний раз заглянув в мутное зеркало, поскрипел по лестнице на первый этаж.

– Значит, твой новый муж… Он… Его не Андрей зовут? – спросил Александр с набитым ртом.

– Нет. Его зовут Роланд. Он швед, но уже немного говорит по-русски… В крайнем случае всегда можно воспользоваться переводчиком!

– Он биолог?

– Нет, он конструктор. Авиакосмический. Это он придумал «Дюрандаль».

– «Дюрандаль»? – От неожиданности Александр едва не поперхнулся. – Конструктор истребителя «Дюрандаль»?

Таня тоже перестала жевать. Что такое «Дюрандаль», она знала. Теперь знала.

– Все правильно, истребителя, – кивнула Полина.

– Господи, конструктор «Дюрандаля»! – Александр отложил приборы в сторону, скомкал платяную салфетку, которая закрывала его колени, встал из-за стола и патетически воздел руки к небу. – Я даже и не мечтал познакомиться с эти великим человеком! Честно говоря, я даже и не знал, как его зовут!.. Роланд, говоришь?.. А тут – вдруг стал ему почти родственником! Свояком, что ли? Шурином?

– Кажется, муж сестры называется зятем, – тихо вставила Таня.

– Не важно, как он называется. Главное, что теперь я могу пожать его мужественную руку! Скажи мне скорее, моя дорогая сестра Полина, когда сюда, в Брусничный, приедет этот великий человек? Недаром же на столе четвертая тарелка! Ведь это для него, да?

– Приедет? Ха-ха! Да он уже здесь! Он в доме, переодевается. Даже и не знаю, что у него там стряслось, почему он возится так долго?.. Роло! Ро-ло! – позвала Полина, обернувшись в сторону дома.

– Надо же… «Дюрандаля»… Конструктор… – пробормотала Таня и, о чем-то своем подумав, просияла. – Какая же вы, Полина Владиславовна, счастливая!

В ту самую секунду Эстерсон звучно распахнул двери и выступил на трухлявое крыльцо. Он важно поправил галстук, широко улыбнулся собравшимся и на чистейшем русском языке возвестил:

– А фот и констрюктор! Здрафстфуйте!