На спинах двух «больших гансов» наблюдалась бешеная активность. Офицеры жестикулировали и размахивали радиотрубками, как маршальскими жезлами. Десятки людей в экипировке инженерных войск заводили металлические тросы. Тросы тянулись вдоль бортов вниз, к приземистым инженерным танкам. Саперы, легко узнаваемые по своим фирменным разгрузочным скафандрам-»чемоданам», закладывали подрывные заряды.

«Большие гансы» готовят к взрыву? Стоило их сюда тащить… И зачем тросы?»

Бурная деятельность велась и внизу, на бетоне. Рота армейских мехукладчиков попарно соединяла транспорты кабельными коммуникациями. Судя по калибру кабелей, по ним собирались гнать… я не знаю… не то что сотни мегаватт… тераватты!

Вдоль уложенных кабелей ползли другие спецмашины, которые закрывали их арочными броневыми масками. Группы монтажников довершали дело, стягивая бронемаски накладными кронштейнами.

Я быстро обнаружил определенную закономерность. «Нейстрию» подключали к «Саксонии», а «Алеманнию» – к «Тюрингии». Саперы же возились именно наверху «Саксонии» и «Тюрингии». То есть оба транспорта, подготавливаемых к взрывным работам, соединялись сетью кабелей с двумя другими.

– Лейтенант, ты чего рот раззявил? Проходи, не пялься. Совсекретно.

На меня надвигался очень характерный сержант-осназовец модели «цепной пес контрразведки». Я на таких насмотрелся, еще когда на складах Колчака себе тройку зарабатывал по «Статутам орденов».

Сейчас целый батальон этого тылового осназа стоял в оцеплении «больших гансов».

Я и бровью не повел.

– Совсекретно? Ширмочку повесь.

По мнению сержанта, он располагался в иерархии вооруженных сил несоизмеримо выше меня, «простого летехи». Но, получив такую отповедь, бравый боец сразу сбавил тон.

– Да какая ширмочка, на такую дуру?

– Ну а какое тогда совсекретно? Ты первый раз в зоне боевых действий?

– Вообще-то я… – Он хотел что-то приврать, но, надо отдать ему должное, передумал. – Первый.

– Ну и дай Бог тебе здоровья. А я с января на войне. Что за возня с этими транспортами, не объяснишь?

– Как сказать. – Сержант замялся. – Сами не понимаем. Внутри там громадные… вроде кубы… все брезентом затянуты.

– Ну кубы так кубы. Ладно, бывай.

С этими словами я повернулся и направился к монитору «Измаил», на передовой КП флота, чтобы доложиться по форме.

Однако когда я был в двадцати шагах от трапа монитора, ревуны «больших гансов» издали слитный апокалиптический глас.

Я обернулся.

Всех саперов с «Саксонии» и «Тюрингии» как ветром сдуло. Инженерные танки сдали назад, выбрав заведенные на спины транспортов тросы.

Рявкнули взрывы. Над «Саксонией» и «Тюрингией» взметнулись столбы искр.

Судя по всему, на верхней поверхности их корпусов был произведен подрыв шнуровых, режущих зарядов. Потому как транспорты продолжали стоять с виду целехоньки.

Инженерные танки тронулись, поползли… тросы натянулись… еще сильнее…

Заскрежетал металл…

Над обоими транспортами поднялись дыбом отогнутые листы металла… «Гансы» вскрыли, как банки со шпротами!

Не удовольствовавшись этим, танки прибавили ходу, намереваясь полностью оторвать лишние куски обшивки.