Только зеркала нет.

Я обнаруживаю это, когда вхожу в ванную, чтобы умыться. Застываю нерешительно, глядя на пустой серый прямоугольник над раковинами. Вцепляюсь пальцами в фаянс и прикрываю глаза.

Неужели Андрей его разбил?

Ему тоже было трудно, понимаю это. И мне снова больно. За него даже больше.

Я все крепче сжимаю веки и медленно перевожу дыхание.

Мы справимся.

Со всем, что было, есть и будет.

Короткий стук в дверь прерывает ход моих мыслей и заставляет от неожиданности вздрогнуть.

— Ты в порядке?

— Да, конечно. Уже выхожу…

В дверях едва не сталкиваемся. Андрей привык меня контролировать, но сейчас старается, чтобы это не выглядело так явственно. Убеждаю себя, что в первую очередь он обо мне заботится. И, конечно же, беспокоится.

— Я на пару часов отъеду, хорошо? — дожидается моего кивка. — Светлана на стол накрывает. Пообедаешь и отдыхай, — говорит это и поджимает губы. — Юля скоро заедет. Звонила, пока тебя не было.

— Мне не нужен постоянный присмотр, если ты об этом.

— И все же, — отводит взгляд. — Вернусь, как раз успеем обратно в город на капельницу.

— Это рационально? Я могу и с Виктором поехать.

Очередной красноречивый взгляд, как отказ.

— Будь готова к семи, — добавляет, якобы ни на чем не настаивая. — Если что не так, сразу звони. И таблетки после еды не забудь выпить, — это уже в дверях напоминает, оборачиваясь.

— Не забуду.

Обедаю в компании тети Светы. У нее столько новостей накопилось, пока меня не было. Говорит, аж захлебывается. И главное, ничего важного. Но с таким азартом и эмоциями.

— Хорошо же, что ты вернулась. Андрей Николаевич, знаешь, какой ходил? — шепчет, слегка наклоняясь. — Ой, — рубит ладонью воздух. — Лучше тебе не знать… Зеркало разбил, — сообщает еще тише, прикрывая губы. — Звон такой стоял, я чуть на месте Богу душу не отдала. Да и вообще… На глаза хоть не показывайся. Вроде и не кричал, но такая энергетика от него исходила…. Во, смотри-смотри, у меня прям мурашки, пока рассказываю…

И у меня. Крупные, стремительные, леденящие.

— Ой… Побледнела как, — спохватывается тетя Света. — Да дыши ты, — поднимая салфетку, обмахивает мне лицо. — Не слушай меня, дуру старую… Забыла, какая ты впечатлительная… Ну все, все… Не пугай меня так. Сидишь? В обморок не грохнешься?

— Все нормально…

— Воды вот выпей. И там еще Андрей Николаевич просил напомнить о таблетках… Ты доедай, я пока принесу, — подскакивает на ноги. — Сидишь?

— Сижу-сижу… — пытаюсь улыбнуться.

Почти получается. Тетя Света смеется с явным облегчением и, наконец, уходит.

— Это кто у нас тут болеет? — Юлю слышно с порога.

И ведет она себя так, словно кроме приключившейся со мной хвори, ничего необычного не происходит.

— Я ничего не говорила, — несется перед ней Ангелинка. — Зуб даю, молчала как рыба!

— Ты — самый надежный друг, — хвалю ее, подхватывая на руки.

Прижимаюсь губами к шелковистым волосикам и снова думаю о том, что у нас с Андреем могло быть такое же чудо.

А может, все-таки будет…

— Ты теперь тут будешь?

— Да.

— Я смогу к тебе приезжать, когда захочу?

— Конечно.

— Ура! Дядя Андрей — молодец!