— Очень жаль. Интересно, кого имела в виду мама Ксении?
— Да, интересно, — он внимательно на меня смотрел, и я отвела глаза.
— Ясно! — зло сказал Алексей. — Опять меня подозреваешь! Что ж, не могу тебе этого запретить, — завёл джип и резко тронулся с места, не скрывая своего раздражения.
Тем вечером я никак не могла уснуть, ворочалась в кровати, вспоминая рассказ домработницы и ощущая сильную тоску. Измучившись, встала и подошла к окну. Разглядывала колышущиеся деревья и боролась с болью. Раздался стук в дверь.
— Не спишь? Я слышал шаги. Можно войти?
Я набросила сверху сорочки халат и впустила Алексея.
— Только не зажигай свет, я уже почти спала.
Он прикрыл дверь, постоял немного, привыкая к темноте. Подошёл и остановился рядом со мной, облокотившись спиной о стену.
— Что тебе нужно? — мне хотелось поскорее остаться одной.
— Ничего, просто решил поговорить. Услышал, как ты ходишь по комнате. Не можешь заснуть?
— Да.
— Почему? У тебя было такое лицо, когда ты вышла из кафе. Скажи, ты всё-таки любила приёмных родителей? Поэтому так переживаешь? Или есть что-то ещё?
— Какая разница? Можешь думать всё, что захочешь.
— Я хочу тебя понять, но у меня не получается. Образ не складывается. И та история про девочку-сиротку, сбежавшую из дома, почему-то совсем тебе не подходит. Что заставило тебя так измениться? Или кто?
— Думаешь, я изменилась? — я не скрыла усмешки.
— Откуда я знаю? Может, ты всегда такая была, только не пускала никого в свою душу.
— Послушай, не надо придумывать обо мне легенды. Они совсем не похожи на правду.
— А какая она, правда? Расскажи.
— Зачем?
— Мне надо знать…
Он вдруг оторвался от стены, шагнул ко мне и оказался совсем близко. Осторожно взял меня за плечи и притянул к себе. Его рука коснулась моих волос, пальцы запутались в них, сжимая затылок и не давая отвернуть голову в сторону. Он медленно наклонился ко мне, и его губы нежно, но настойчиво прижались к моим. Я ухватилась за его плечи и ответила на поцелуй. Никогда не думала, что могу столько не дышать. И не понимала, от чего кружится голова, от нехватки воздуха или от него?
Алексей стащил с меня халат, который ему мешал, и целовал мою шею, плечи. Потом подхватил меня на руки, опустился на кровать и посадил к себе на колени. Я чувствовала дрожащие пальцы, ласкающие мою спину, губы, оставляющие горячие следы на груди. Он крепко прижал меня к себе и прошептал:
— Полина…
Острая боль привела меня в чувство. Я застонала и оттолкнула его.
— Что случилось? — хриплый от страсти голос всё ещё гипнотизировал меня, и чтобы прервать это наваждение, я закричала:
— Уходи!
— Я сделал тебе больно? О, чёрт, рёбра! Прости…
Пусть думает, что дело в них, только оставит меня в покое! Алексей попытался снова меня обнять, я увернулась и убежала в ванную, заперев дверь. Он подошёл и встал с другой стороны. Что-то говорил, но я включила воду на максимум, чтобы не слышать его.
На следующее утро я тянула время — боялась спуститься вниз и встретиться с ним. Ругая себя за трусость, всё же решилась. Как только зашла на кухню, Алексей сразу пришёл туда, будто только этого и ждал. Я готовила и ощущала его неотступный взгляд. Накрыв на стол, собиралась подняться к себе, у меня совсем не было аппетита. Он преградил дорогу и протянул ладонь к моему лицу. Я отшатнулась, Алексей опустил руки и сжал кулаки.