— Вы заметили что-нибудь странное перед убийством?

— Да вроде, нет. Правда, где-то за два дня до этого хозяева сильно поругались. Спорили громко, хозяйка даже кричала.

— Что?

— Ну, я особо не прислушивалась. К тому же была на кухне, а они наверху, у себя в спальне. Она твердила, что они сами виноваты, не отдали бы дочь в больницу и ничего бы не произошло. Ещё говорила, что не верит в случайность, что всё это ложь, требовала у мужа выяснить правду. А он просил её успокоиться и объяснял, что у них не было другого выхода. Потом хозяйка снова плакала, и дальше они разговаривали уже тише.

— Теперь, пожалуйста, подробно вспомните день накануне убийства и то утро, когда вы их обнаружили.

— Накануне всё было как обычно. Я быстро сделала работу и поднялась наверх, сказать, что ухожу. Ну и застала конец их разговора. Хозяин в тот день приехал пораньше и пошёл в спальню. Хозяйка как обычно лежала в кровати. Я услышала только то, что она говорила: «Почему ты мне сразу ничего не рассказал? Ты, правда, раньше этого не замечал? А я видела, что происходит, только не думала, что всё так серьёзно. Ты считаешь, это он?» Вот и всё, дальше я постучалась, и они замолчали. Когда меня допрашивали сразу после убийства, я про это даже не вспомнила. Потом как-то всплыло в памяти, я позвонила следователю и рассказала. Но, по-моему, он не обратил внимания на мои слова, что-то пробормотал в ответ и бросил трубку. А больше меня не вызывали.

Теперь понятно, почему я не видела этих показаний в деле. Скорее всего, к тому времени в полиции уже пытались спустить дело на тормозах и не заинтересовались новыми сведениями. Зато сейчас я могла с уверенностью сказать, что родители сестры сомневались в несчастном случае и даже кого-то подозревали. Вот только кого? И что такого замечала мама Ксении? Что это могло быть?

Женщина снова заговорила и отвлекла меня от раздумий.

— Ну а утром всё произошло так быстро, и было так ужасно, что я плохо помню. Я приехала, звонила, звонила — дверь не открывают. Смотрю, ворота прикрыты неплотно. Подошла к дому, дернула входную дверь, она и открылась. Захожу, тихо, вроде никого нет. Удивилась, неужели, думаю, хозяйка ушла куда-то и забыла двери запереть. Поднимаюсь наверх, чтобы начать уборку. Заглядываю в спальню и вижу… Я даже не знала, куда сначала звонить — в полицию или скорую. И близко не подходила — испугалась. Сбежала вниз, схватила телефон. Там и ждала, пока приедут. Вот и всё.

Я ещё немного её поспрашивала, но она действительно не помнила никаких подробностей. Оставив свои попытки, я попрощалась и вернулась в машину к Алексею.

— Ты чего такая бледная? И вид у тебя замученный.

— Как ты думаешь, о чём мы говорили? Она же рассказывала, как их нашла.

— Понятно, — кивнул он, — и что ты узнала?

Я подробно пересказала наш разговор. Мой спутник выслушал, хмурясь, в его взгляде появилась настороженность.

— Странно. То есть они всё же не поверили в несчастный случай?

— Похоже на то. А с тобой они это не обсуждали?

— Нет. Я быстро понял, что им тяжело меня видеть, ведь болезнь их дочери началась после нашей свадьбы. Думал, они меня винят, и старался их не тревожить. Приезжал, конечно, но нечасто и ненадолго.