План фахана заключался в следующем: разбить лживое сердце Мармадюка.

Так себе план. Вообще дурацкий. Если чародей притворяется, его сердце жалкими муками ревности не перешибить. Позвольте! Мы же с Мареком опыт проводили, он целую минуту смотрел на капельку моей крови и не попытался меня сожрать. Да и какая разница? Ты, урод Караколь, родственниц меня лишил! Какие еще альянсы? Сдохни, тварь!

– Если ты согласна, Адель, закрой глаза.

Я послушно опустила веки. Пусть заклятие снимет, а там…

В дверь тихонько постучали, хозяин меня покинул. Разговор велся вполголоса, я навострила ушки. Чего там? Нет, ни словечка не слышно. Караколь вернулся к кровати:

– Мне сообщили, что Мармадюк только сейчас проник в дом и смешался с гостями. Странно, что так поздно. Что ж, милая, наш ход. Ты выглядишь вполне спокойной, но знаешь, я, пожалуй, не стану полностью снимать заклятия. Немного подчинения, послушание…

Он забормотал не по-нашему, повел руками.

– Псячья дрянь! – проговорила я громко и села. – Что в трактире?

– Прости? – от ругательства фахан поморщился. – Трактир? Наверняка уже зачищен от призраков, этих «страшных сестер»…

– Откуда ты знаешь о моих кошмарах? – перебила я, примеряясь, как поудобнее вцепиться зубами в выступающий над воротником сорочки кадык.

– Ты кричишь во сне, – улыбнулся Караколь. – «Страшные сестры хотят моей смерти!»

– И ты решил, что я боюсь своих теток?

Замечательный, продуманный до мелочей бросок не получился, тело конвульсивно дернулось и чуть приподнялись алые ноги. Псячья дрянь!

– Они не были твоими родственницами, Адель. В будущем мы обязательно выясним, что за злобные твари десятилетиями питались твоей жизненной энергией, чтобы продлить свое посмертие. Не спорь, милая, иначе им не удавалось бы так долго находиться в мире людей. Позволь, я помогу тебе подняться. Вот так…

Он сдернул меня с постели, поставил, придерживая за талию на пол, отступил:

– Первый танец за мной?

Я привстала на носок, прокрутилась под его поднятой рукой. Послушная фарфоровая кукла.

– Ты оставил меня сиротой, Карл.

– Нет, милая, освободил. Ты поймешь это потом.

Говорили мы, исполняя одну за другой фигуры танца: шаг, поворот, поклон, смена рук. Фахан толкнул дверь спальни, и мы протанцевали в коридор. Лакеи жались к стенам, освобождая путь. Когда моих ушей достигла отдаленная музыка, Караколь остановился:

– Прости, не смог отказать себе в удовольствии.

Я дышала так тяжело, что грудь вздымалась в неприличном декольте.

– Сейчас, Адель, мы присоседимся к нашим гостям. – Фахан протянул руку и выудил из воздуха атласную алую маску. – Надеюсь, ты не будешь при них скандалить и разбрасываться просторечными тарифскими ругательствами. Иначе мне придется опять лишить тебя голоса. Развлекайся, насладись унижением своего обидчика. А завтра мы…

Завязок на маске не было, фахан просто прижал ее к моему лицу, и она прилипла, как глазурь на торте.

– Завтра Медоточие, – напомнила я.

– Оно пройдет по сценарию. Не бойся, я не заставлю тебя выбирать супруга. Планы изменились. Медовая королева будет принесена в жертву. Нет, нет, не нужно портить сюрприз, ты все поймешь уже в процессе. Ну же…