— Так у меня и нет щита правителя.

Мой ровный ответ, кажется, перепугал Никалаэду ещё больше, и Дарион, посмотрев на меня с укоризной, заметил:

— Халэнн не боится менталистов, и ничего против них не имеет.

Зато много чего имею против вампиров. Я посмотрела на Кофрана. Тот кусал губу и утирал с бледного лба пот. Подозреваю, что холодный.

Похоже, проштрафился он серьёзно. Да даже если не серьёзно: одно то, что он согласился на ослабление клятвы верности Аранским и позволил это сделать, это вылет с должности, запрет занимать посты в любых государственных структурах. Позор и возможная конфискация имущества.

— Награда была хорошей? — спросила я от нечего делать, чтобы не думать о том, что Дарион на меня смотрит. — И за что тебе заплатили?

— Я не понимаю о чём вы, — буркнул Кофран сдавленно.

Мы постояли ещё немного. Вдруг дом загудел, и Кофран совсем сник. Так, над резиденцией активировали мощную защиту. Всё интереснее и интереснее.

Метка Элора на моей руке начала нагреваться, и я сразу поняла: надо вести этого Кофрана вниз.

— Пошёл, — приказала я.

Он испуганно взглянул на меня и медленно, стараясь не делать резких движений, направился к золотым дверям дома. В холле дома драгоценные мозаики повествовали о сражении Аранских с Фламирами и покорении последних.

По пути через выпячивающие роскошь комнаты с изящной резной мебелью, зеркалами и гобеленами мы прошли до лестницы на второй этаж, перед которой был раскрыт тайный ход в подвал. По работе мне доводилось быть там, но когда Дарион обогнал, чтобы первым ступить на озарённую магическим светом лестницу, возражать я не стала.

Кофран плёлся следом. Чуть пружинящая лестница гасила наши шаги. Никалаэда шла позади меня, и мне от этого было неуютно.

Голосов снизу не доносилось, а Валерия в обнимку с Арендаром стояли возле средней правой камеры. Всего камер было шесть, и первые две были открыты, демонстрируя убогую суровость обстановки. Здесь пахло корицей, и я не сразу поняла, что это выпечка, а не аромат Элора. Дарион мимо отступившей парочки свернул в правую среднюю дверь.

Это помещение мало чем напоминало камеру: шёлковые обои, книжный шкаф, секретер, большой сундук и, конечно, кровать под балдахином.

Обитательница камеры — Вильгетта Кофран — пряталась за кроватью.

Ещё бы: здесь и император был, небрежность одежды которого показывала, что его оторвали от своих занятий. И Элор весьма мрачный.

Пока Никалаэда по стеночке пробиралась к Вильгетте за кровать, Дарион встал в ближнем к двери углу. Я ушла в противоположный, заработав ещё один проникновенный остро ощутимый кожей взгляд.

Дождавшись, когда все зайдут и золотая парочка закроет дверь, император накрыл камеру защитными чарами. Подождал он, и пока Валерия уселась на кровать и пригласила к себе перепуганных девушек. Всё это время он смотрел на Кофрана, тот молчал, и заговорить пришлось императору:

— Я жду объяснений.

Мне тоже интересны его объяснения, а также причины этого семейного сборища.

Упавший на колени Кофран, уткнувшись в расшитые золотом туфли императора, завыл:

— Пощадите, Бездна попутала!