— Буду сотрудничать, буду верно служить, — поспешно согласился Кофран. — Я всё осознал. Золотые драконы — самые сильные, только золотые будут занимать трон империи.

То ли идиот, то ли тугодум: раньше это надо было говорить, раньше! Сейчас же это как издёвка выглядит.

— Почему для такой понятливости существ надо припугнуть покусанием и обжариванием? — возмутился вскинувший руки Элор. — Никогда этого не пойму. Мы же такие добрые, а нас вечно доводят до звериного облика и плевания огнём.

Арендар исчез с Вильгеттой во вспышке пламени.

Дарион смотрел на меня.

Элор косился на меня.

И сам император тоже косился на меня.

«Меня здесь нет», — повторяла я, а то ведь с императора станется меня выставить, и придётся ждать возвращения Элора во дворец, чтобы узнать подробности.

И кстати, если верхушку Фламиров уберут, то можно будет рассмотреть вариант покупки земли на их территориях. Правда, ценность этой земли в том, что даже Аранские её конфисковать не могут, но если Фламиров прогнут, эта интересная уступка их особому статусу может исчезнуть.

Принц Арендар появился из золотого вихря за спиной Валерии и сжал её плечи:

— Вильгетта в надёжных руках, никому лишнего не сболтнёт. А Никалаэду я бы оставил здесь. Пусть Элор устроит в резиденции и на рабочих местах ревизию, а она понаблюдает. Может что-нибудь интересное почувствует. Да и пришли мы с ней, внезапное исчезновение будет выглядеть подозрительно. Надеюсь на вас.

И, зачем-то подложив брату менталистку, хотя прекрасно знал о его нелюбви к нам, он быстренько вывел Валерию из камеры.

И что это было?

Ладно если бы Валерия решила повесить Никалаэду на Элора чтобы он попрактиковался в общении с менталистками, увидел, что мы не страшные, смягчился, но Арендар? Или он брату за что-то отомстить решил?

— Неплохая идея, — поддержал император.

— Мне Халэнна хватит! — Элор сразу нахохлился.

Нет, вредить Никалаэде он не станет, но довести может. Она резво оказалась за кроватью:

— Да не трону я тебя! — отмахнулся от неё Элор. — Отец, я не буду работать с этой вампирятиной обморочной!

Запахло мятой, император набрал воздуха в грудь и кажется собрался ругаться, но вдруг замер, будто прислушался к чему-то. Скорее всего, сработала связь через метку. Уголки его губ дрогнули, поднимаясь вверх, и агрессивный запах мяты пошёл на убыль.

— Значит так, Элор, либо ты работаешь с Никалаэдой, либо Никалаэду выгуливает твой секретарь. Выбор за тобой.

— Они оба мне помогают, — не задумываясь, согласился он.

— Вот и отлично, — император улыбнулся. — А Дарион за вами присмотрит. Вечером жду подробный содержательный отчёт. Написанный тобой, а не Халэнном.

Так мне сегодня ещё и целый отчёт почерком Элора писать, а то он после шантажа и подобного приказа такое насочиняет, что проще будет выкинуть, чем избавить от колкостей в адрес читающего отчёт.

Великий дракон, чем же я… Впрочем, знаю, чем я его прогневала: отказом от связи избранных.

— Ну, раз все всё поняли, — император уничижительно посмотрел на Кофрана, и тот стал биться головой об пол.

— Понял-понял.

Взметнулось золотое пламя. И остались мы наедине. Кофран, продолжавший на всякий случай биться лбом об пол. Смотрящий на меня Дарион. Смотрящий на меня Элор. И вампирятина-менталистка.