– Мне кажется, он не собирается ее убивать, – Мирослав попытался успокоить Шулера.

– Разумеется, нет, – Бог буквально затрясся. – Он знает, кто она. Он хочет запятнать ее человеческой жертвой. Ему это почти удалось. Не хватает только еще одной! Убьет еще одну девушку, закончит ритуал, и моя Ванда…

«Еще одну девушку», – повторил Кутшеба мысленно. Он лихорадочно думал. Какое это имеет значение? Много ли осталось сейчас в Ванде от той радостной госпожи, которую двое хранителей соорудили из разбитой психики ребенка и частичек божественных душ? У нее на глазах убито одиннадцать девушек, даже одной было бы достаточно. Но мог ли бог это понять? Шулеру, очевидно, казалось, что мир – это прежде всего магия и ритуалы, что всё можно заколдовать и расколдовать, а психика – это лишь еще одно заклятие. Был ли он прав? Может, он снова вылечит Ванду магией, если Мочка не закончит свой ритуал? В конце концов, может, у них нет этой двенадцатой девушки? Черномор собрал вокруг Ванды только одиннадцать девушек, чтобы спрятать ее от Мочки. Откуда он возьмет двенадцатую? Или у этого проклятого мага были тут какие-то служанки? Но какая же жертва из служанки?

Что за глупые мысли? Как будто они должны были спасти эту девушку. Ворваться туда, стреляя вслепую?

Мочку Кутшеба еще мог бы убить. Прежде чем они отправились в путь, он вытряс из Новаковского имена демонов, которые населяли одержимого. Во время путешествия он терпеливо царапал эти имена на серебряных пулях, и сейчас в его распоряжении было два магазина пуль, убийственных для всех демонов, населявших тело и душу бывшего капитана «Батория». Но что произойдет после того хаоса, который вызовет смерть Мочки? Останется еще его армия. Как ее одолеть?

Времени на рассуждения у Мирослава уже не оставалось, потому что Мочка решил проблему отсутствующей жертвы. Он крикнул своим людям, и они потянули к алтарю Сару. Связанная, с кляпом во рту, цыганка не могла защищаться. Даже если она и бормотала под кляпом какие-то заклятия, все ее усилия были тщетны. Крушигор яростно дергался, но не мог разорвать узы. Яшек плакал.

Мочка, триумфально улыбаясь, подъехал к Саре на волке, намереваясь прибить ее руки к столу, а потом перерезать ей горло.

Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля

– Я бы сам перерезал горло этому петуху, – размечтался Чус. – Эта зараза постоянно на меня пялится, как будто хочет что-то мне сделать.

Они сидели возле костра, доедая ужин из запасов, унесенных из Пристани Царьград. Даже Новаковский решил попробовать запеченного кабана, после того как Чус похвалил его вкус.

– Это странная птица, – согласился марсианин. – Умнее, чем кажется на первый взгляд. Может, чародей заколдовал в ней свою смерть? Или душу?

Русские, как всегда, выставили караул, а Якубовский, как всегда, не обратил на это внимания и выставил собственный. Напряжение между союзниками нарастало с каждым днем путешествия. Оно не нравилось и Чусу. Он почти мечтал, чтобы они, наконец, встретили врага. Это помогло бы им забыть о распрях внутри отряда.