А в третий раз вообще чистое кино получилось. К нам пришла супружеская пара с заявлением, что домочадцы похитили их дочь. Мы опять взяли ордер, приехали – никаких следов. Более того, сами родители тоже пропали. Номер телефона, который они нам дали, оказался отключенным, адрес – ложным. – Стюарт тяжело вздохнул. – Я и сегодня еще надеюсь, что нас разыграли. Хотя не исключено, что исчезли они с посторонней помощью… А потом как стали на нас заводить дела по обвинению в домогательстве – и на округ, и на отделение, и на меня и моих сотрудников индивидуальные! Начались проволочки и переносы дат, до слушания в суде дело так и не дошло, хотя оно уже не меньше года бродит по закоулкам судебной системы. В итоге прокурор округа распорядился, чтобы мы держались от Дома подальше и не вступали ни в какие контакты с членами секты.

– Вот почему мы рады вашему появлению, – закончил за шерифа его помощник.

– Именно. Теперь у нас аж четыре свидетеля и жертвы преступлений – применения наркотиков, похищения, проникновения со взломом, ограбления, убийства либо попытки убийства. Действия эти выходят за пределы штата, расследование ведет полиция Лос-Анджелеса. Двое домочадцев сидят под арестом. Если все это связать воедино, мяч – в корзине.

– Насчет ограбления я не уверен, – заметил Гэри. – Они проникли ко мне в комнату и учинили погром, но ничего не взяли. Вряд ли они нашли то, что искали.

– Я думаю, как раз нашли. Потому что искали не материальный предмет. «Не укради» и все такое – они четко следуют Библии, хотя и позволяют себе лишнее. Ваши кредитные карты, скажем, вдруг перестали действовать или…

– Точно! – воскликнул Гэри.

Шериф кивнул:

– Информацию скорее всего сняли с вашего компьютера. Это у них не считается кражей, за ней они и приходили. Корчат из себя деревенщину, ветхозаветность, а методы преследования противника у них похитрее, чем у террористов. Поверьте, я сам на себе испытал.

– Что они сделали? – спросила Стейси.

– Влезли в мой кредитный рейтинг, а также в кредитный рейтинг всех моих сотрудников и половины служащих округа. Мне пришлось доказывать банку, что я – это я, два года не верили, что мой дом мне принадлежит. Все через это прошли.

– Да, – подтвердил Тэйлор, поджав губы.

– Расскажу вам историю бывшего окружного прокурора Лена Хёрна. Лену досталось больше всех. Ему прислали ордер на выплату алиментов, при этом Лен – закоренелый холостяк, детей у него отродясь не было. Пикап переписали на другого владельца, дом забрали якобы за невыплату ипотеки, хотя он не пропускал ни одного платежа. И обчистили банковский счет – всё до последнего доллара перевели какой-то компании на Барбадосе. – Шериф сделал паузу. – Лен покончил с собой: вышиб себе мозги из двадцать второго калибра.

– И после этого их не арестовали? – поразилась Стейси.

– Никаких улик, – сказал Стюарт. – Вызвали ФБР, но и те не взяли след. Компьютерщик у них – высший класс.

За окном светало. Гэри взглянул на настенные часы. Шесть утра. Наступило воскресное утро.

Воскресенье – удачное время для освобождения Джоан. Домочадцы наверняка все в церкви. Больше нет поводов откладывать операцию.