– Кроме шуток, мне… – начал я, растерянно хлопая глазами, потому что приколы кончились, а у меня мозги кипели. Уж слишком медленно прояснялась картинка. – Мне вообще непонятно, что происходит.

– Сегодня утром я прилетел в Лос-Анджелес, – ответил Себастьян, внимательно следя за моей реакцией, потом добавил: – Чтобы разыскать тебя.

Вспомнилось, как я обнаружил его на пороге нашего дома, раздавленного игнором родителей. От страха шея покрылась гусиной кожей. Настала моя очередь спрашивать:

– Ты как, в порядке?

– Если честно, Международный аэропорт Лос-Анджелеса – это полный финиш.

Я закусил губу, сдерживая не то усмешку, не то всхлип.

– Я серьезно.

Он слабо покачал головой.

– Пока нет, но порядок будет. Вот увидел тебя, и как камень с души свалился. – Себастьян сделал паузу. – Я скучал по тебе. – Он посмотрел на небо, а когда снова взглянул на меня, глаза у него блестели от слез. – Очень скучал. Я должен заслужить прощение. Если ты позволишь.

В голове у меня все слова перепутались.

– Но… что случилось?

– Встреча на автограф-сессии все во мне перевернула. Я как от летаргического сна очнулся. – Солнце заставило Себастьяна сощуриться. – Потом был промотур. Я читал твой роман почти каждый день.

– Что?!

– Для меня он стал новым священным писанием. – Себастьян засмеялся, явно подшучивая над собой. – Звучит безумно, но получилось именно так. Твой роман – настоящее любовное письмо. Он каждый день напоминал, как сильно я был любим.

– «Любим», – поправил я. – Никаких «был».

В ответ на это Себастьян сделал резкий вдох и заговорил тише:

– Через пару недель после моего возвращения из Нью-Йорка пришло письмо с вызовом на миссию. Мама собралась устроить грандиозную вечеринку – пригласила пятьдесят гостей, еще многие ждали трансляции на фейсбуке.

– Об этом мне Осень рассказывала. Думаю, она смотрела онлайн, но я не позволил ей делиться подробностями.

Себастьян нервно глотнул и покачал головой.

– Не было никакой вечеринки. В тот вечер я заявил родителям, что не могу поехать. Точнее, я мог бы рассказывать людям о церкви, о своем откровении, о замысле Божьем, – уточнил он и, закрыв глаза, поднес мои пальцы к губам. Поцелуй получился… благоговейным. – Но я не смог бы делать это так, как хотели они, – без тебя, без них, каждый день изменяя самому себе.

– Так ты не поедешь?

Себастьян покачал головой, скользя губами по моей ладони.

– Я и из Бригама Янга ушел. Думаю перевестись в другой университет.

На этот раз надежда пересилила все остальные чувства.

– Сюда?

– Посмотрим. Аванс за книгу дает мне пространство для маневров и время подумать.

– А твои родные?

– Сейчас отношения неважные. Нет, они потихоньку налаживаются, но какими будут, я не представляю. – Себастьян запрокинул голову и поморщился. – Пока не представляю.

«Я готов нести эту ношу, – подумалось мне. – Само собой ли так получилось или моими стараниями». Хочется доказать ему – как минимум попробовать, – что возможные потери окупятся, если он станет полновластным хозяином собственной жизни.

– Нам будет непросто, но меня это не пугает.

– Меня тоже. – Себастьян улыбнулся, царапнул мне ладонь зубами, и я весь вспыхнул от его игривого урчания.