– Ну, как я смотрюсь?

– Настоящий диктатор – вам бы не городом управлять, а страной!

– А так? – Гомес встал по стойке «смирно» и вытянул шею. – Пойдет?

– Пойдет! – засмеялся Клейтон и щелкнул «лейкой».

– А теперь еще вот так, – сказал Гомес, прицелившись в небо. – Во сколько у нас там прибывает враг? В четыре?

– В пять! – сказал Клейтон и снова щелкнул затвором.

– Так-так, чуть-чуть повыше, теперь чуть-чуть пониже… – Гомес долго целился, а потом действительно выстрелил.

От выстрела из крон деревьев выпорхнули разноцветные облачка галдящих птиц. Особенно сильно возмущалось семейство попугаев. Гомес выстрелил еще раз.

– Ну что, теперь ты доволен, брехун с камерой? – ворчал себе под нос он. – Хороши кадры? Все вы там, в Калифорнии, такие… Хотите войнушку? Будет вам войнушка! Мало не покажется! Мне-то что, я ведь сбрешу – недорого возьму…

– Не шевелитесь, вот так, – сказал Клейтон, – и не смешите меня, а то объектив трясется!

– Человека можно убить только смехом. Теперь ваша очередь, сеньор. Вставайте… – сказал Гомес и направил дуло на Клейтона.

– Эй, эй!

Раздался холостой щелчок ружья.

– Извини, патроны кончились, – сказал Гомес. – Ну что, хватит снимков для твоего журнала? «ГЕНЕРАЛ ГОМЕС НА ПЕРЕДОВОЙ». «ГОМЕС С БОЯМИ ОТБИВАЕТ САНТО-ДОМИНГО». «ГОМЕС ВЫХОДИТ НА ТРОПУ ВОЙНЫ»…

На этот раз вхолостую щелкнул фотоаппарат.

– Все. Теперь и у меня патроны кончились – в смысле пленка, – сказал Клейтон.

Они принялись все подряд перезаряжать. Ружье – патронами, фотоаппарат – пленкой. Главное – не перепутать, верно?

– А вы-то зачем еще раз заряжаете? – как бы невзначай поинтересовался парень.

– Когда эти жалкие недоноски начнут тут летать со скоростью света, мне придется побегать, чтобы поймать их на мушку. И тогда уж ты фиг что снимешь – кадры получатся размытыми. Давай лучше ты снимешь все сейчас, пока их нет, а потом смонтируешь из этого любую брехню, какую тебе надо. А может, я вообще умру, не дождавшись, пока они прилетят? Сердечко-то пошаливает, говорит, мол, чувак, надо полежать, отдохнуть… А вот хрен вам! Слышите: не дождетесь! Никаких «полежать» – по мне, так лучше уж сдохнуть! Слава богу, площадь свободна – места для маневра сколько хочешь. Бегай себе и стреляй, хоть обстреляйся! Как думаешь, в сколько метров надо взять упреждение[42], чтобы сбить хотя бы одну суку?

– По-моему, это вообще нереально…

Гомес презрительно сплюнул.

– Метр хватит? Или метр двадцать? Или, может, полтора?

– Скорее, полтора, – сказал Клейтон.

– Отлично. Вот увидишь – собью.

– И получите в награду уши и хвост[43].

– Я только одно знаю, – сказал Гомес. – Живьем я им не дамся, драться буду до конца, пусть даже эта битва будет последней. Лучше уж быть похороненным в руинах – они же все равно превратят здесь все в руины…

– Боюсь, других вариантов нет.

– Тогда давай еще серию, поживее. Я буду бежать и отстреливаться, потом опять бежать, брать на мушку и стрелять в цель… Ты готов?

– Готов.

Гомес отбегал задуманный сценарий и остановился, хватая ртом воздух.

– Принеси текилы… – прохрипел он.

Клейтон принес, и они выпили еще.