– Что, богатый улов? – спросил я.

– Вот, смотрите… – Он взвесил корзину на руках.

– Очень даже ничего. Хотите – могу помочь…

– Искать мячи? – удивился он. – Да нет, не надо…

– Почему, мне же нетрудно. А то через пять минут стемнеет – и все.

– Это уж точно. – Старик поглядел на меня с искренним любопытством. – А почему вы вдруг решили помочь?

– Когда-то давно сюда ходил мой отец, – ответил я. – Просто подрабатывал – находил укатившиеся мячи и продавал. Деньги ведь лишними никогда не бывают.

– Вы знаете, у меня та же история, – сказал старик. – Хожу сюда примерно два раза в неделю. Вот на прошлой неделе повезло – насобирал на поход с женой в ресторан.

– Известное дело… – сказал я.

– В смысле?

– Да нет, я просто… Вон мячик! А вон под забором – еще один! Погодите, сейчас достану.

Я спустился в канаву, подобрал мяч и вернулся обратно.

– А почему вы плачете? – спросил старик, который все это время внимательно следил за моим лицом.

– Я – плачу? – переспросил я. – А, вы про это… Это у меня аллергия. Наверное, опять что-то цветет.

– Мы что, знакомы? – неожиданно спросил он.

– Возможно.

Я назвал ему свое имя и фамилию.

– Ну, надо же, – расплылся в улыбке он. – У вас такая же фамилия, как и у меня. Впрочем, вряд ли мы родственники.

– Ну да, вряд ли… – сказал я.

– Если бы мы были родственники, я бы точно помнил… Или хотя бы знакомые.

Боже милостивый… Так вот в чем дело. Болезнь Альцгеймера. Это когда ты теряешь память. Ну, примерно так, как будто ты уже умер. Ведь, насколько я понимаю, мертвым память ни к чему…

Старик заметил мое замешательство и попытался сгладить неловкость.

– Спасибо, – сказал он, взяв у меня из рук мяч и бросив его в корзину.

– Вы по-прежнему ходите сюда? – спросил я.

– В смысле – по-прежнему? Ну да, по-прежнему. А почему бы нет?

– Да нет, я не так выразился… Я имел в виду, застану ли я вас, если мне тоже захочется выйти на охоту за мячами? Просто за азарт. Вдвоем-то веселее?

– Это уж точно, – подтвердил старик.

И снова вгляделся в мое лицо.

– Знаете… А ведь у меня когда-то был сын. Очень хороший парень. Но потом он уехал куда-то. И с тех пор о нем ничего не слышно.

Известное дело… Только это ведь не «он уехал». Это ты «уехал»… Мы почему-то привыкли думать, что уходит только тот, кто прощается. На самом деле те, кто остается, тоже уходят. А не только тот, кто сказал «до свидания» и исчез за горизонтом. Или растаял в дымке…

Солнце совсем скрылось, и теперь мы шагали почти в темноте, освещенные только прожектором с улицы. Я увидел еще один мячик – прямо под левой ногой у старика и кивнул ему. Он наклонился и поднял.

– Ну, этот, наверное, последний, – сказал он и перехватил мой взгляд. – А вы сейчас куда?

Я лихорадочно собрал разбредающиеся мысли и сказал, вглядываясь куда-то вперед:

– Кажется, при гольф-клубе всегда бывает «девятнадцатая лунка», не так ли?[25]

Старик тоже вгляделся в темноту впереди.

– Ну да… Разумеется. Где-то здесь тоже наверняка есть.

– Позвольте, я угощу вас стаканчиком вина.

– Это, конечно, очень мило с вашей стороны, – сказал он, отводя глаза, – но, честно говоря, я…