Их кожа напоминала фарфор, а глаза повторяли цвет волос. От людей их отличали маленькие рожки, выкрашенные в золотистый или серебряный цвет, вертикальные зрачки и чересчур симметричные черты лица.

А вот хвостов у нихкалий Дея не разглядела, как не старалась, хотя не заметить их было бы трудно. Демоницы носили не платья, а легкие шальвары, подчеркивающие линию бедер, и короткие маечки, открывающие живот. Украшали обнаженные руки обилием золотых обручей, что мелодично позвякивали при каждом движении, и кутались в тонкие кружевные шали.

Увидев ворожею, они как стайка пугливых птиц сорвались с лавочки и хотели уже скрыться, когда она их остановила:

— Почему вы избегаете меня? Что я делаю не так, скажите?

На миг Дее показалось, что они боятся ее или стесняются, но нет, в глазах нихкалий горело высокомерие.

— Нам не о чем разговаривать с тобой, человечка, — вздернула нос та, что стояла к ней ближе всего. С огненно-красными волосами. — Ты здесь чужая!

— Тише, Атайя, — шикнула на нее обладательница изумрудно-зеленых локонов и бросила на Дею быстрый взгляд. — Она дакши нашего хаорна.

— Он еще не хаорн, — фыркнула та, кого назвали Атайей. — И вряд ли им станет. Полукровка слишком слаб, чтобы занять трон Альдарика.

— Так вот значит, в чем дело, — Дея обвела их глазами и слабо улыбнулась. — Вы считаете полукровку недостойным трона, а меня, человечку, недостойной быть его дакши?

— От вас, людей, никакой пользы, только проблемы, — бросила красноволосая красавица.

И, давая понять, что разговор окончен, направилась прочь.

Никхалии устремились за ней, только одна замедлила шаг и оглянулась перед тем, как скрыться из виду.

Та самая, с изумрудными волосами.

На следующий день Дея столкнулась с ней возле фонтана. Встреча выглядела случайной, но что-то подсказывало: демоница ждала здесь не просто так.

Сердце ворожеи сжалось, когда та поднялась ей навстречу. Не здороваясь, даже не глянув на Дею, никхалия прошла мимо нее и слегка толкнула плечом.

Дея даже не заметила бы этот толчок, если бы не почувствовала, что в ладонь что-то упало.

Недоуменно опустив взгляд, она ощутила, как внутри все тревожно звенит: на ладони лежала записка. Крошечная полоска бумаги, свернутая в рулончик.

Второй раз наступать на те же грабли Дея не стала. А потому даже не развернула записку, хотя та жгла ей руку, словно раскаленный уголек. Вернулась в покои, убрала ее в шкатулку и постаралась заняться вязанием.

До вечера вся извелась.

Едва на лестнице послышались знакомые шаги, она сорвалась с места навстречу мужу.

— Йен!

Тот выглядел усталым, но довольным. Обнял ее, поцеловал в макушку, потом стянул с себя рубашку и бросил на руки склоненному даранху.

— Соскучилась? Подожди, я приму ванну. Сегодня Наарх меня загонял.

— Я помогу, — тут же предложила Дея, бросая красноречивый взгляд на слугу.

Даранх исчез, унося запыленную одежду дайэрэ.

Йеванн со вздохом блаженства опустился в теплую воду, Дея присела рядом, на деревянную лавочку. Зачерпнула из плошки ароматный мыльный раствор, нанесла на плечи супруга и начала растирать мочалкой из сизаля. Мыльная масса пенилась, по купальне поплыл аромат лаванды и гелиотропа.