Эта мысль пришла столь внезапно, что сбилось дыхание.

Неужели… неужели она его любит?

Но это совсем не то чувство, что она испытывала к Бертрану, совсем на него не похоже! Тогда это было тихое, ровное тепло тлеющих углей. Сейчас же внутри нее словно бушует лесной пожар, раздуваемый бурей. И нет никакой возможности спастись от него. Только сгореть дотла в этом пламени, отдать всю себя до последнего вздоха — и возродиться из пепла, чтобы снова сгореть…

Йеванн поднял голову:

— Дея?

Как по волшебству, на его лице заиграла улыбка, морщинки разгладились. Он поднялся, откладывая бумаги, и шагнул к кровати.

— Как спалось? — сел на край.

Рука Деи оказалась лежащей рядом с его бедром. Стоит лишь шевельнуть пальцем — и она прикоснется к нему…

— Это… не моя комната, — пробормотала девушка, борясь с соблазном.

— Верно. Но теперь ты будешь спать со мной.

Он накрыл ладонью ее ладонь. Лишил ее выбора. Точнее, сделал выбор за нее. И ей не оставалось ничего, как только согласиться.

Но в душе клубочком свернулось удовлетворение. Да, это правильно. Мужчина и должен решать. Ее мужчина.

Но ей хотелось подробностей.

— Почему?

Усмехнувшись, он лег рядом с ней. Вытянувшись на боку, подпер голову кулаком, а свободной рукой прикоснулся к ее губам. Провел по щеке. Убрал непослушную прядь.

Дея притихла от его ласки.

— Неужели не чувствуешь? — он заглянул ей в глаза.

— Нет… а что должна чувствовать?

— Скоро узнаешь.

Она ощутила, как потеплел рисунок на шее, и невольно коснулась рукой.

— Лаир… Ты знаешь, что с ним случилось?

Йеванн провел пальцем по узору, в которое превратилось брачное ожерелье. Задумчиво усмехнулся:

— Да, пришлось задать пару вопросов Наарху. Лаир это прежде всего магический артефакт, связывающий демона и его дакши. То, что он слился с тобой, говорит об одном: ты моя истинная.

— Но почему это случилось не сразу?

Он ответил ей с легкой грустью:

— Потому что тогда во мне было слишком много от человека.

— А теперь?

Она затаила дыхание, ожидая ответ. И невольно скользнула взглядом по его лицу, ища признаки демона. Но Йеванн был все тот же Йеванн. Его кожа не покраснела, волосы не выпали, рога не торчали. Крылья тоже.

Он поймал ее взгляд. Понимающе хмыкнул:

— Я ведь уже сказал. Ты все еще видишь во мне человека, но это всего лишь оболочка. Я изменился. Скоро сама поймешь.

Не дав ей возразить, легко поднялся на ноги. Подхватил на руки и, смеясь, произнес:

— Ну что ж, госпожа ворожея, пришло время повысить ваш статус.

— Йеванн, стой! Ты о чем?

Неужели ее муж сошел с ума?

— Не бойся, я не сумасшедший. Хочу представить тебя послам как свою дакши. Хочу, чтобы в ворота Альдарика ты вошла моей женой не только перед лицом людей, но и демонов.

Йеванн вышел из комнаты. Катарина мышкой шмыгнула мимо него, а он прошел, не заметив. Его занимали собственные мысли.

В Дее билась новая жизнь. Он был в этом уверен. Вот почему ее Дар внезапно вырос на десять ступеней. Она и сама не знает, что сделала тогда, во время битвы с защитниками Гвадарса. Мало того, что спасла его снова, так еще подняла на ноги всех раненых, что людей, что анайхов.