— Возьми.
— Зачем?
— Просто возьми. Если захочешь меня ударить — ударь.
Ее глаза расширились.
— Но я не хочу тебя бить!
Дея сжала кулак, сопротивляясь, но Йеванну удалось разжать ее пальцы. Он всунул рукоять ей в ладонь и накрыл своей рукой.
— Захочешь! — отчеканил чужим, грубым голосом.
Губы девушки затряслись, по щекам побежала теплая влага.
— Йен… ты сумасшедший! Мне страшно…
— Мне тоже.
На секунду повисло молчание. Зловещее. Почти осязаемое. Легло на плечи гранитной плитой. Йеванн сгорбился под тяжестью слов, что душили его изнутри. Дея сжалась. Она смотрела на мужа и не узнавала его. Только чувствовала, как в нем зреет что-то опасное, темное. Что-то, о чем ей не следует знать.
Не выдержав его взгляд, она закрыла глаза и зажмурилась.
В тишине прозвучали слова. Холодные, беспощадные. Сказанные сухим, безжизненным тоном:
— Я был тем дознавателем, что арестовал твоих родителей. И тем, кто отправил твоего брата в Гандервилль. За это император пожаловал мне герцогство и седьмую офицерскую степень…
Глава 33.
Последнее слово растаяло в воздухе.
Дея сидела, оцепенев. Ей казалось, что она спит и видит кошмарный сон. Такой, в котором пытаешься убежать от чудовища, но не можешь сдвинуться с места.
Она сделала вдох и вдруг поняла, что не властна над собственным телом. Руки и ноги утратили чувствительность, а перед глазами появился туман. С каждым ударом сердца, с каждым рваным вдохом этот туман становился все гуще и все темнее. Пока не закрыл все вокруг.
Исчезла комната. Исчез весь мир. Не стало ни звуков, ни запахов. Только бледное напряженное лицо Йеванна осталось перед глазами. И алые искры в глубине его вытянутых зрачков.
Прежде они у него были круглые — человеческие. Теперь из глубин его глаз на нее смотрел демон. И этот демон чего-то ждал…
А кинжал в руке жег раскаленным железом.
Медленно, почти не соображая, что происходит, Дея перевела взгляд на лезвие. В отполированной стали отразилось ее лицо. Его сменила картинка из прошлого: центр Тарузы, особняк Вейлиссов, двор. Мать и отец в кандалах, Рейвен, вооруженные тайхи. И дознаватель — Черная Смерть.
Вот он взмахивает рукой в черной перчатке — и Рейвен отлетает прочь, снесенный мощным ударом магии.
Вот отец падает под натиском тайхов. Мать кричит, ее крик заглушают звуки борьбы. Дознаватель подходит к ней, поднимает с колен. Его лицо скрыто маской, только в прорезях светятся бездушные ледяные глаза.
Мать плюет в эту маску. Дознаватель бьет ее по щеке…
— Ударь меня, чтобы тебе стало легче, — сквозь шум в голове прорвался глухой голос Йеванна.
Легче? Нет, ей легче не станет, даже если она ударит его сотню, нет, тысячу раз! Это не вернет ей родных, не исправит содеянного. И уж точно не изменит прошлое.
Но Йеванну нужен этот удар. Хотя бы один. Чтобы заглушить голос совести, выедающий его изнутри. Нужен ему, как награда за покаяние.
Но разве он заслужил эту награду?
Дея почувствовала, как ее пальцы сами собой крепче сжимают рукоять седжака.
— Давай, — маг опустил голову и подставил ей шею.
Ту самую, что она обнимала этой ночью.
Его волосы рассыпались, закрывая лицо.