Галерея оказалась довольно большой. Она опоясывала дом на уровне второго этажа, и, как вскоре поняла Дея, представляла собой полукруг, обоими концами упирающийся в скалу. Водная гладь отсюда просматривалась до самого горизонта. А еще здесь можно было стоять, подставив лицо свежему ветру, вдыхать горьковато-соленый аромат моря, слушать тихий рокот волн у подножья скалы и наслаждаться минутным затишьем.

Дее казалось, что во всем мире они остались втроем: она, Ноэль и Катарина. Но, к сожалению, это было не так.

В доме находились анайхи. Дея каким-то непонятным образом ощущала их незримое присутствие, но уже не боялась. Страх по непонятной причине исчез, его сменила уверенность, что никто из них не посмеет ей навредить. По крайней мере, пока жив Йеванн.

Йеванн… Она и его ощущала. Даже то, что он злится. Его злость была похожа на горошинку перца, что случайно попалась на зуб. Остро-пряная, внезапная, вызывающая желание чем-то забить ее горький вкус.

Дея не могла понять, что происходит. Почему вдруг проснулась эмпатия?

Она ведь целительница. Ее Дар — чувствовать чужую боль и реагировать на нее. Неужели что-то изменилось за последние сутки?

— Миледи, давайте я вас вуалькой прикрою, чтобы личико не обветрилось, — голос Катарины отвлек от раздумий.

— Оставь. Присмотри за Ноэлем.

Мальчик уже играл с сильфами, что слетелись на его зов и теперь танцевали в воздухе крошечными голубыми искрами.

Дея подошла к перилам и замерла, глядя в морскую даль. Там, за тысячи миль отсюда, почти незримая линия разделяла небо и море. И где-то там находились бескрайние льды, охраняющие Альдарик…

Она внезапно вспомнила даранха, что напал на нее в Шенвейсе. И тех, о которых упоминал Йеванн. А потом мысли вернулись к Нионе и записке, которую та принесла. Домоправительница тогда назвала одно имя…

Дея напрягла память. Кажется, Дирх Раанлес.

Наарх только что сказал, что анайхам нет нужды путешествовать лично, ведь пространственные порталы отнимают много энергии. Гораздо проще взять под ментальный контроль подчиненного даранха и послать его вместо себя…

Так не Раанлес ли и есть тот невидимый кукловод, что дергает за ниточки?

Кто осмелится покуситься на жизнь возможного наследника? Только тот, кто сам метит на трон.

Три клана из касты анайхов сражаются за власть над Альдариком. Три претендента. Не станет Йеванна — не станет единственного носителя королевской крови, и тогда магия трона выберет из троих претендентов того, кто сильнее, того, кто сможет ее укротить…

Оставался еще один вопрос, не дающий покоя. Почему Йеванн так уверен, что он — тот самый? Чего она не знает? Что он ей не сказал?

От мыслей разболелась голова. Все слишком сложно для одной маленькой ворожеи, не поднаторевшей в интригах.

Дея не могла связать причины и следствия, не зная всех данных. А Йеванн, как уже выяснилось, не собирался делиться своими секретами. Он что-то скрывал.

Ей оставалось лишь набраться терпения и ждать, когда он придет.

Йеванн вернулся глубокой ночью, когда Дея уже крепко спала в обнимку с сыном.

Зайдя в комнату, он на секунду замер в дверях. Чутко вслушался в тишину, ловя их ровное дыхание. И почувствовал, как отпускает напряжение, сковавшее его мышцы.