Раздаем карты, начинаем торговлю…

В дверях появился Яша с джезвой и кофейной чашкой в руках.

— Что?! — крикнул он, выкатывая глаза, — опять карты?! Вы слово давали — на сколько месяцев?!

— На три, — торопливо проговорила одна из близнецов.

Я совсем их не различала.

— Пап, уговор дороже денег, мы честные. Просто Дина просила объяснить…

Он налил мне кофе, подвинул…

— Значит, так…

— Значит, так, — перебила я его. — Ты сейчас сядешь и без ора-скандала тихонько расскажешь, что произошло. Вы вместе расскажете…

Яша вскочил и забегал по комнате.

— Да ты не представляешь, что творится!!! — крикнул он. — Эти-то что! Это — моя личная семейная беда, а вот Синдикат… Синдикатище наш невероятный! Слушай: мои паразитки, вот эти, выиграли! в карты! «Пантелеево»!

— Поздравляю, — сказала я. — У кого?

— У Посла Ирана!!!

Я откинулась на стуле. Мы замолчали.

— Так вот оно что-о-о… — протянула я… — Так вот где Синдикат проводил свои семинары… И сколько же времени «Пантелеево» принадлежало персу?

— Минут двадцать, — отозвалась Надька. У нее в руках все еще вилась, перетекала из руки в руку, нежилась цветной шелковой лентой колода карт… — Он, как выиграл у Нойрувимыча «Пантелеево», сразу поставил его на кон. Нойрувимыч в конце обычно отыгрывает. Особенно если он со мной на линии… Это их «Пантелеево» у нас по кругу ходит… ну, такой прикол… такой призовой фонд…

— Да, — оживилась другая, Янка, — Рувимыч и сам все видит… Он и сам сечет молча… Но тут его вызвали куда-то, и я уселась в партнеры к Надьке, и тут уж покатилось…

— Представляешь, — сказал Яша, — представляешь завтра лицо Клавдия, когда я вхожу и говорю, что приношу семижды обгорелое «Пантелеево» в дар родному Синдикату…

— Это какой-то ночной бред, — отозвалась я…

Но бредом оказалось все: наша здешняя жизнь, ночные турниры наследного абарбанеля Ной Рувимыча с Послом Ирана, семинары в полуразрушенном «Пантелеево», постоянно пылающий, как Геенна Огненная, его бассейн…

— Да нет, постой… Посол выиграл «Пантелеево» не у Рувимыча, а у Джеки… — поправила ее сестра.

— У Джеки?! — вскрикнула я.

— Ну, да но Джеки же быстро проигрывает, он такой невезучий…

Мы с Яшей молча смотрели друг на друга. Бездна разверзлась пред нами, ночная бездна невиданной глубины и смрада…

Уже не глядя ни на девочек, ни на Яшу, я быстро набрала номер Клавы. Конечно, он не спал, бедняга…

— Клавдий, — осторожно проговорила я, — есть некоторые новости насчет…

— …Его нашли, — прервал он… — Ребята взяли его тепленького прямо в «Голубой мантии»… Он только за вчерашний вечер проиграл пять тыщ «зеленых»… Ну ничего, завтра он покатит в Иерусалим на собственных яйцах… которые, надеюсь, там ему оторвут… Ты почему не спишь? Где ты?

— …Я? — и посмотрела на измученного Яшу, на его девчонок в желтых цыплячьих пижамках… — …я дома…

— Ну так иди спать, — проговорил Клавдий устало… — И за меня поспи…

— Марш отсюда! — велел Яша дочерям.

Те неохотно поднялись и гуськом отправились восвояси, разочарованные: жизнь только-только опять начинала быть интересной, появилась новенькая балда, с которой можно было позабавиться…