При слове «Америка» Помещик Попельский беспокойно заерзал, но ничто уже не имело того значения, что прежде. До Игры.

В августе Помещик явился на призывной пункт, однако был отклонен по состоянию здоровья. В сентябре слушали радио, пока оно не начало говорить по-немецки. Помещица по ночам закапывала в парке серебро. Помещик целые ночи просиживал над Игрой.

— Они даже не воевали. Вернулись домой. Павел Божский вообще не получил оружия на руки, — плакала Помещица. — Мы проиграли, Феликс.

Он кивал головой в задумчивости.

— Феликс, мы проиграли эту войну!

— Оставь меня в покое, — сказал он и пошел в библиотеку.

Игра ежедневно открывала перед ним что-то новое, что-то, чего он не знал, о чем не подозревал. Как это было возможно?

Одним из первых заданий был сон. Чтобы перейти на следующее поле, Помещик должен был увидеть во сне, что он собака. «Как-то все же это странно», — размышлял он с неудовольствием. Но ложился в постель и думал о собаках и о том, как сам мог быть собакой. В этих картинах он прямо перед тем, как уснуть, представлял себя гончей, которая выслеживает водных птиц и гоняется по пастбищам. Однако ночью его сны делали то, что им вздумается. В них трудно было перестать быть человеком. Определенный прогресс обнаружился в сне о прудах. Помещику Попельскому приснилось, что он оливковый карп. Он плавал в зеленой воде, в которой солнце было лишь расплывчатым пятном света. У него не было жены, не было дворца, ничто ему не принадлежало и ни до чего ему не было дела. Это был прекрасный сон.

В тот день, когда немцы появились у него во дворце, Помещику наконец приснилось под утро, что он собака. Что он бегает по рынку в Ешкотлях и ищет чего-то, сам не зная чего. Выгребает из-под магазина Шенберта какие-то огрызки, объедки и с удовольствием поедает их. Его притягивает запах конского навоза и людские испражнения в кустах. Свежая кровь пахнет, как амброзия.

Помещик проснулся, удивленный. «Это нелепо и нерационально», — подумал он, однако порадовался, что Игра теперь может продолжиться.

Немцы были очень вежливыми. Полковник Гропиус и еще один. Помещик вышел к ним на крыльцо. Старался держаться отстраненно.

— Я Вас понимаю, — прокомментировал его кислую мину капитан Гропиус. — К сожалению, мы стоим тут перед вами как захватчики, оккупанты. И все же мы цивилизованные люди.

Они хотели купить древесину, много древесины. Помещик Попельский сказал, что займется доставкой дерева, хотя в глубине души не собирался отрываться от Игры. На этом весь разговор оккупантов с оккупируемым кончился. Помещик вернулся к Игре. Он радовался, что уже стал собакой и может теперь перейти на другое поле.

На следующую ночь Помещику снилось, что он читает инструкцию Игры. Слова прыгали перед его спящим взглядом, ведь та часть Помещика, которая видела сон, не была скора в чтении.