— Ну зачем так шуметь! — корреспондентка попятилась, отступила к дверям. — Нельзя так нельзя, я уже ухожу…

Однако, прежде чем покинуть комнату, она бросила в корзину для мусора небольшой черный цилиндрик — что-то вроде кассеты для фотопленки.

Никто этого не заметил — все были слишком заняты подготовкой к показу.

Тем временем в демонстрационном зале собрались уже сливки светской публики, среди них яблоку негде было упасть. Однако даже в битком набитом зале сновали шустрые официантки с подносами, уставленными шампанским и канапе с фуа-гра.

Светские дамы прихлебывали шампанское, ревниво разглядывали чужие наряды и обменивались тонкими замечаниями.

— Ты видела, — говорила одна дама другой. — Маргарита пришла сегодня одна!

— Ну да, Леонид на форуме в Давосе…

— Это ее ничуть не оправдывает! По-моему, покупать бриллианты без мужа — это хамство!

— А она и не собирается ничего покупать! У нее совершенно нет денег, после того как Леонид прикупил замок в Нормандии…

— А без денег нечего приезжать на ювелирные показы! Кстати, когда они начнут?

Тем временем заместитель директора «Северного сияния» открыл сейф, расположенный в особой бронированной комнате, и достал оттуда покрытый черным бархатом лоток с украшениями.

Шесть комплектов украшений, предназначенных для показа, он бережно переложил в специальный стальной чемоданчик, пристегнул его специальным браслетом к своему запястью и вышел в коридор в сопровождении двух охранников.

Ему нужно было пройти совсем немного — не больше пятидесяти метров ярко освещенного коридора отделяли бронированную комнату от гримерной, где готовились к дефиле модели из «Феи Морганы», но и это небольшое расстояние он преодолевал, как минное поле, внимательно оглядываясь по сторонам и ни на секунду не теряя бдительности. Ведь в его чемоданчике лежали бриллианты на сумму, вполне сравнимую с годовым бюджетом довольно большого города.

По дороге им пришлось миновать дверь туалета. Как раз в это время оттуда вышла молодая женщина с фотоаппаратом на груди. Проходя мимо троих мужчин, она споткнулась и схватила одного из охранников за руку. Он инстинктивно потянулся к пистолету, но женщина выпрямилась, с улыбкой извинилась и пошла дальше.

Охранник проводил ее взглядом.

У него на руке остался чуть заметный след ногтей.

Менеджер остановился перед дверью гримерной, открыл ее и заглянул внутрь.

И удивленно попятился: модели, вместо того чтобы готовиться к показу, вели себя более чем странно.

Одна хохотала как безумная, другая рыдала и рвала на себе волосы, две девушки дрались из-за какой-то заколки, еще одна стояла на четвереньках и громко лаяла. Визажистка Инга раскрасила свое лицо, как индейский вождь перед последним боем, и носилась по комнате с боевым кличем племени ирокезов.

— Что здесь происходит? — спросил заместитель директора холдинга, увидев респектабельную представительницу модельного агентства, которая единственная неподвижно стояла посреди комнаты, с осуждением оглядываясь по сторонам.

— Покайся, нечестивец! — воскликнула дама. — Покайся, ибо настал час Страшного суда!