На следующее утро мусоровоз Косолапова выехал из ворот автобазы. Я дождалась, пока он отъехал приблизительно на квартал, и призывно замахала рукой. Машина не замедлила ход, и мне пришлось выскочить перед ней на тротуар. Павел резко затормозил и удивленно выглянул из кабины:

— Тебе чего — жить надоело?

— Павел, подвези меня! — проговорила я умоляющим голосом. — Мне как раз в ту сторону надо, куда ты едешь!

— Тоже мне, такси нашла! — проворчал он. — А ты меня откуда знаешь? А, это ты теперь путевки выписываешь?

— Ну да. Подвези, поговорить надо!

— Ну ладно, садись. Только смотри, больше никогда под колеса не кидайся. Тебе, может, на тот свет не терпится, а мне за тебя сидеть неохота…

— А за Колю Смородина — охота? — спросила я, забравшись в кабину и в упор глядя на него.

— Что? — Павел развернулся ко мне всем телом. — Что ты болтаешь?

— Посадит тебя Смородин! — повторила я негромко. — А у тебя же мать больная… как она одна останется?

— А ну, вылезай! — проговорил он злым, надтреснутым голосом и распахнул дверцу кабины. — Никуда я тебя не повезу!

— Ну что ж, я вылезу, — я сделала вид, что собираюсь осуществить свою угрозу. — Я-то вылезу, а вот ты здорово влипнешь! Загремишь по серьезной статье — вооруженное ограбление! Знаешь, какие там сроки? Особенно для тебя, как для рецидивиста…

— О чем ты говоришь? Какое ограбление? — Павел понизил голос, снова закрыл дверцу кабины и пристально уставился на меня. — Какое еще ограбление?

— А ты как думаешь? Зачем, по-твоему, Николай с тобой сменами меняется? Да еще долги тебе прощает?

— Ну, нужна человеку эта смена… может, дома дела какие-нибудь… — протянул Косолапов, но в голосе его не было уверенности, и я поняла, что он и сам не раз задавал себе этот вопрос.

— Ага, дела! — усмехнулась я. — Ты же сам знаешь — мы ему любую смену напишем, какую надо. В крайнем случае, коробку конфет Анне Семеновне подарит…

— А зачем же тогда? — спросил Павел, и я увидела в его глазах страх.

— Затем, что он в твою смену темные делишки проворачивает, а если что всплывет — все спишет на тебя. Смена твоя? Твоя! Да к тому же у тебя за спиной судимость…

— Не может быть! — глухо проворчал Косолапов. — Николай меня уже сколько раз выручал…

— Сколько? — переспросила я. — Не помнишь? Вот на суде тебе и напомнят, сколько раз он за твой счет алиби себе обеспечил!

— Не может быть… — повторил Павел.

— Ну, не веришь — твое дело! — И я снова взялась за ручку двери, как будто собираясь покинуть кабину. — Только потом тебе некого будет винить, кроме самого себя!..

— Постой! — водитель схватил меня за руку. — Что же мне делать? Как выпутаться? Подскажи, коли ты такая умная!

— Вот это другой разговор! — Я придвинулась к нему, понизила голос: — Если и правда хочешь выпутаться из этого клубка, то, как придет Смородин, ты поезжай не домой, а на Серафимовскую улицу, зайди в чайную «Дружба» и жди там до половины первого. Я за тобой приду и скажу, что дальше делать. Если сделаешь все по плану — останешься на свободе и еще благодарность от властей заработаешь! И руку-то отпусти, а то синяки останутся!