Я отвернулся, так как любое внимание к пище подобного субъекта неминуемо грозило длинным нравоучением о правильном питании и здоровом образе жизни. Знаю я этих ЗОЖистов, сталкивался. — Это у нас семейное, — подал голос фальшивый Якубович. Заметил-таки мой взгляд! — И дети мои, и внуки — все бананы обожают. А началось все знаете с кого?

Я промолчал. Во-первых, я не знал, во-вторых, мне было не интересно.

— С деда моего! Представляете? Вот он просто по бананам с ума сходил! — победоносно объявил мне ростовский режиссер, раздвинув в улыбке пышные усы.

— Ничего себе, — делано удивившись, ответил я. — Гурман у вас дед был, что скажешь!

— Ага, — коллега с радостью продолжил разговор. — А в его-то время бананы вообще редкостью были. По крайней мере, у них в поселке. Он из Двубратского, слышали про такой? Тут недалеко.

— Не-а, — промычал я. — Я и в Краснодаре-то впервые.

— Да вы что? — Тот доел первый банан, с меткостью Майкла Джордана кинул шкурку в корзину у двери и принялся влажной салфеточкой протирать второй. — Так вот, представьте себе, дед мой в свое время за бананами в Москву ездил. Каждое лето. Это, конечно, для остальных он чего только не сочинял: и одежда, мол, в Москве лучше, и книги такие, которых в Двубратском не достанешь. А сам с вокзала первым делом — за бананами. Их тогда еще зелеными продавали, сразу и не съешь. Накупит столько, сколько увезти способен, и домой везет. Приедет с Москвы — одна сумка с вещами, книгами и гостинцами, а другая — с зелеными бананами. Ну, мы их дома по носкам рассовывали и на печку. Через пару дней вытаскивали: желтые, сочные! А пахли как! Мммм… Сейчас так уже не пахнут…

— Ого! — Дефицитное советское время я застал поменьше, чем благодушный усач. И воспоминания об отсутствии бананов на магазинных полках для меня были какими-то уж очень туманными. Ну не было бананов и не было. Потом же появились. Я и не задумывался никогда, что кто-то мог вот так охотиться за этими «редкими» фруктами… За полторы тыщи километров ездить.

— Что вы! — махнул рукой усатый режиссер на мои удивления. — Дед бы и чаще ездил… Если бы бабушка позволяла. Весь год, казалось, только этого и ждал.

Он хмыкнул, как будто бы вспомнил какую-то сногсшибательную историю. Покосился на меня, рассчитывая, что я проявлю интерес и тем самым позволю ему ее рассказать. Я же сделал максимально равнодушное, даже слегка сонное, лицо. Но это не помогло. Казалось, что двойник Якубовича именно во имя будущего рассказа и выдал мне банановую прелюдию. Поэтому он затянул речь, невзирая на мою кислую мину.

Я еле сдержался, чтобы не выйти немедленно вон. Как правило, такие усатые благодушные дедушки-режиссеры травят длинные нудные байки, кажущиеся им невероятно смешными. «На круглом столе отомщу за все!» — пронеслось у меня в голове.

— Мне тогда лет пять было, — загадочно покачивая головой, начал мой жюри-коллега. — Отец у меня был военный, его по службе все время из части в часть переводили. Вот и тогда — отправили служить в Хабаровск. Ну, он с матерью и поехал, обустраиваться. Меня же пока у деда с бабушкой оставили… Вообще, часто так оставляли, что уж. Да я как-то и не жалел особо: в Двубратском всегда тепло, хорошо, от еды столы ломятся. Дед Витя — балагур и приколист, бабушка Оля — сама доброта и забота. И весело, и сытно, что еще нужно?