К шпионской операции подошел серьезно, соседка о цели визита не узнала, правда, и рецепт не выдала. Обронила только, что у хорошей кулинарки техника должна быть на высшем уровне. Дед название Валентиновой плиты запомнил, где брала — выведал. Стал копить деньги на необходимую для бабушкиных пирогов плиту. «А тут вот такое, — он развел руками. — Ну да и ладно. Нашла же повод. Валентина… Ясно, что хотела поссориться».

Дед махнул рукой и замолчал. Я отправилась назад в кухню.

Бабушка рассердилась еще сильней: «Для меня он рецепт пошел выпытывать?! Да я Валентину с ее пирогами… Сколько лет уже прошло, а у меня все в печенках сидит. Я же каждый год для него стараюсь: так ему эти ягоды в заливке в душу запали. Хотела мужа порадовать, научиться. Ну, не выходит у меня никак, то жидко, то густо… Валентина свои пироги не иначе как заговаривает».

И бабушка снова всхлипнула. Чувствуя себя почтальоном Печкиным между Шариком и Матроскиным, я пошла во двор. «Для меня?! — схватился за сердце дед. — Мне этот пирог вообще не нужен. Я ягоды не люблю. Для нее старался, раз ей так это важно…» Я еще не один раз прошлась по маршруту «кухня — крыльцо» и обратно.

Вечером бабушка с дедушкой тихо танцевали в поздних летних сумерках, а я на кухне готовила начинку для пирога, по самому обычному интернетовскому рецепту, просто чтобы поставить точку в этой многолетней истории. И думала: «Как же хорошо, что самая красивая сказка о любви моего детства и юности оказалась правдой».