— Во блин… — только и промолвил Юрик, морща взыскательный нос. — Они что тут, все из себя неандертальцы, что ли?

Что такое неандертальцы, Юмми не знала. Зато, поворошив чуть теплый пепел, уверенно объявила, что костер горел всю ночь и погас утром.

— Тут что, нормальных людей совсем нет?

Юмми покачала головой:

— Только дикие.

В ответ Юрик как стоял, так и сел в примятый багульник, на котором, может быть, разделывали человечину, и принялся облегчать душу русскими витиеватыми оборотами. Юмми виновато развела руками:

— Не понимаю…

— Еще не хватало!.. А нас они случаем не заметили?

— Нет. Ушли еще до нас. Если бы заметили, нас с тобой уже не было бы в живых, любимый…

Утешительное объяснение.

— А это? — Юрик покачал в руке медный топор.

— У диких только дубинки и острые камни. Но когда диких много, им хватит и камней.

— Приятно слышать, — ядовито отозвался Юрик. — Мир без кроманьонцев, надо же! Съели их всех, что ли, или их тут вовсе не было? — Внезапно его мысль совершила скачок в сторону и вернулась с новым вопросом: — Слушай, а почему ваши не завоюют этот мир? Вот Растак, к примеру, а?.. Или опять запрещено?

Кажется, Юмми и раздражала, и одновременно забавляла редкостная непонятливость мужа.

— Совсем не запрещено. Но кто же согласится жить и в конце концов умереть здесь, если предки ждут его в своем мире, не в этом? — Она передернула плечами, как от холода. — Я не пожелала бы своей душе такой участи. И потом… зачем нужно завоевывать этот мир? Разве в нашем мире людям настолько тесно, что не хватает пастбищ и охота уже не приносит удачи?

— А избыток населения уничтожается в постоянных войнах, — моментально сообразил Юрик, чувствуя, что наконец-то прозревает. — Ну-ну… А если Растак подгребет под себя все окрестные племена, что тогда будет? Самое большее два поколения без усобиц и эпидемий — и, наверно, в вашем горном поясе станет тесновато, а?

— Есть еще лесные племена нашего языка, — не очень уверенно напомнила Юмми. — Те, что живут на закат от гор.

— Завоюете и их, расселитесь шире, размножитесь, дальше что? — выпытывал Юрик. — Ломанетесь сюда, начнете отвоевывать этот мир у неандер… у диких?

— Нет. — Юмми решительно помотала головой. — Нет.

— Ага. — Юрик почесал в затылке. — Ну ладно. Допустим. И вообще это дело нескорое. Сейчас-то мы с тобой что делать будем?

— То, что ты велишь, муж мой.

Чтобы не травмировать слух жены, Юрик облегчил душу по-русски.

— Кто из нас умеет открывать Дверь — я или ты?

— Я. Но ты муж, а я лишь жена.

— Тогда я велю тебе дать совет.

По-видимому, Юмми нисколько не удивилась.

— Я советую спрятаться до темноты. В лесу мы еще можем остаться незамеченными, на лугу — нет. А с темнотой я открою Дверь.

— Почему не прямо сейчас? В случае чего успели бы нырнуть и закрыть за собой. Думаешь, наши Волков не побили?

— Разве ты ничего не помнишь? — спросила Юмми.

Юрик промолчал. Кое-что он, конечно, помнил и, подумав, признал опасения жены не лишенными оснований. Что ж, можно и поскучать несколько часов в лесу возле неведомо какой реки — не то Енисея, не то Маккензи. И комаров можно покормить. И даже потерпеть голод. Немного обидно дрожать перед неандертальцами — ан приласкает тебя волосатый дядя дубинкой по уху, мало не будет. А потом тобою же и поужинает.