— То есть сохранением своей личности ты обязан сбою в их аппаратуре? Иначе процессор взял бы над тобой верх? — подвел итог Мишель Ренье.

— Выходит, что так… Я должен был стать одним из них, но не стал благодаря случаю.

— Знаешь, Морис, если мы когда-нибудь выберемся отсюда живыми, никому не рассказывай о том, что у тебя в голове есть эта штука. Кто-то ведь может по-своему истолковать твой рассказ, и ты на всю жизнь застрянешь в каком-нибудь исследовательском центре в роли подопытного кролика. Давай будем считать, что этой части твоего рассказа я не слышал, а ты не рассказывал.

— Ты специалист по играм краплеными картами, Мишель. Тебе виднее, и я последую твоему совету.

— Ну вот и хорошо, — кивнул тот. — А что касается команды корабля и десанта, то все они находятся здесь же…

— Где здесь? — не понял Морис.

— Здесь, на судне. Их вызвали в грузовой отсек и открыли кингстоны.

Последовала продолжительная пауза, затем Морис спросил:

— А ты как же?

— Ты же сам сказал, что люди из НСБ — специалисты в играх краплеными картами. Вот и тут я пошел на обман… Подсунул свой электронный медальон одному парню в карман, датчики сосчитали его за двоих. Поэтому искать меня никто и не думал.

— Ты понял, что происходит что-то неладное?

— Да, когда встретился в коридоре с первым помощником, а он меня даже не заметил. И глаза у него были какие-то безжизненные. Он зашел в каюту к контр-адмиралу, и вскоре после этого мы изменили курс. Мне было известно, что никакого изменения курса быть не должно, а тут гляжу в иллюминатор — звезды поплыли. Значит, сделали поворот. Вот так, одно за другим, и я оказался в темной кладовке возле камбуза. Так и выжил… — закончил свой рассказ Мишель.

— Я слышал об этих событиях с «той» стороны, — сказал Морис. — Каким-то образом на корабль забросили робота-диверсанта с внешностью первого помощника. Пока он работал автономно, очень походил на человека и никто ничего не замечал, но когда включилась основная программа-задача, первый помощник снова превратился в машину. И сразу другой внешний вид и глаза безжизненные — все как ты сказал… — Морис помолчал и добавил: — Я видел собственного двойника. У него из руки выскакивал стилет длиной в ладонь. Наверное, таким же и контр-адмирала двойник первого помощника убил…

— Похоже на то, — кивнул Мишель. — Когда я нашел тело Хоука, то не мог оторвать его от пола — оно присохло намертво. Он умер в луже собственной крови… У меня тогда была какая-то временная потеря сознания, когда я понял, что остался совершенно один. Трясло всего. Очнулся — вокруг темно. Рядом окоченевший труп… Кое-как добрался до медицинского бокса и там находился несколько дней — пришлось колоть себе успокаивающее. Выкарабкался, одним словом. Пока не выдохлись аккумуляторы, покопался в памяти компьютера, пытался включить основное питание — без этого не запускались двигатели, но исчез этот злополучный блок… Удалось только просмотреть последние команды и выяснить, как была уничтожена группа флотских кораблей…

— Но теперь нас уже двое, и у нас есть «этот злополучный блок». Что, если мы попытаем счастья? — предложил Морис.