А вот это ложь. Джейми и Элли рассказали Лотти, что почти все послания оставляла именно Анастейша – хотела, чтобы девочки испугались и уехали из Роузвуда.

– Ясно. – Король строго посмотрел на Лотти. – Мисс Тыквен, что конкретно вы выяснили?

Лотти глубоко вздохнула. Она постаралась восстановить хронологию событий, заставляя себя не вспоминать о холодном кузове фургона, залитом кровью лице Саскии, слезах Анастейши. Тряхнула головой, отгоняя тяжелые образы.

– Ваше величество, эти люди называют свою организацию «Левиафан». Их цель – похищение детей высокопоставленных лиц, особенно из королевских семей. – Лотти сделала паузу, гадая, какую реакцию вызовут ее следующие слова. – Мы также знаем, что захват марравской принцессы представлял для них отдельный интерес, но с какой целью – непонятно.

– Хорошая работа, – лаконично оценил правитель.

Лотти едва сдержала радостный возглас.

Неужели я только что заслужила похвалу самого короля?

Она быстро одернула себя – какое может быть веселье в сложившихся обстоятельствах! – и все же настроение осталось слегка приподнятым. Королева посмотрела на нее с улыбкой, словно прочитала ее мысли, и Лотти ответила ей учтивым кивком – этот прием она тоже подсмотрела у Джейми.

– Так, так.

При звуках скрипучего голоса королевы-матери мажорный настрой Лотти моментально улетучился.

Старуха раздраженно побарабанила пальцами по набалдашнику трости и окинула троицу колючим взглядом. Сегодня ее волосы были распущены и густыми серебристыми волнами струились по спине и плечам до самого пояса, придавая ей вид злой колдуньи, готовой проклясть каждого, кто косо на нее посмотрит.

– Давайте перейдем к более насущному вопросу.

Ребята замерли, зная, что сейчас последует.

– Кто и почему допустил, чтобы настоящая принцесса, наша Элинор, оказалась в опасности из-за этой девчонки?

Лотти обдало жаром; руки затряслись мелкой дрожью. И как это Джейми удается сохранять полнейшее спокойствие?

– Я считаю абсолютно неприемлемым, что наследница престола подвергает себя риску ради своего портмана. – В устах королевы-матери это слово прозвучало как грязное ругательство. – Это просто чудовищно. – Продолжая барабанить по трости, она по очереди оглядела все троих. – Вам есть что сказать?

Лотти сглотнула. Ее охватил гнев и одновременно жгучий стыд. Она верила, что никак не могла помешать Элли приблизиться к фургону, однако это было неправдой. Еще как могла. Если бы в телефонном разговоре убедила Элли, что с ней действительно все в порядке. В тот момент это просто не пришло Лотти в голову, хотя она обязана была помнить, что ее жизнью можно и нужно пожертвовать ради спасения принцессы.

– Прошу прощения, ваше величество, я… – начала она.

– Не ты! – прокаркала старуха. – Пусть говорит преторианец! – Она пронзила Джейми испепеляющим взглядом, после чего снова посмотрела на Лотти. – Ты сделала все, что полагается портману. В последнее время найти портмана трудно, так что нам не хотелось бы тебя потерять. Это доставило бы нам изрядное неудобство.

Изрядное неудобство.

На мгновение Лотти словно выключилась. Они ведь не знают… Там, в фургоне, она вообще забыла о своей роли портмана. Она не размышляла, причинит ли кому-либо неудобство, если погибнет, и точно так же не думала о том, что должна выжить ради принцессы. Она думала только о себе. Она не та, кем ее считают. В душе Лотти всколыхнулось негодование – отчасти на этих людей, но в гораздо большей степени – на себя. Горько сознавать, что в этой ситуации она повела себя как обычный подросток. И все-таки она хочет быть сильной, хочет заслужить свое место в этом необыкновенном мире, пускай и ценой огромного риска.