Меня отравили.

Лотти попыталась набрать в легкие воздуха, чтобы закричать. Саския продолжала наблюдать за ней со зловещим спокойствием, и тут до Лотти дошло.

– Это была ты! Та записка…

В глазах потемнело, чашка выпала из руки Лотти и разбилась, но она этого уже не видела.

– Ты, конечно, можешь спросить меня об Анастейше, – тон Саскии резко переменился на ядовито-саркастичный, – только она не та, кого тебе следовало бы опасаться.

Комната начала вращаться. Лотти силилась разобрать слова Саскии, которая подошла на шаг ближе. Лотти в отчаянии протянула руку к кровати, но в это мгновение ее колени подогнулись.

– Пять, четыре, три… – вслух принялась считать Саския.

Лотти вцепилась в покрывало, намереваясь доползти до двери, но руки и ноги больше не слушались.

Надо что-то делать…

На долю секунды сознание прояснилось; она успела сбросить с ноги туфлю и сунуть ее под кровать.

– Два… один.

Голос Саскии растворился в тишине, свет окончательно померк.

С тех пор, как Лотти вместе с Саскией ушла за платьем, прошло всего девять минут, а Джейми уже начал беспокоиться. Он аккуратно закрепил последний кусочек пластыря на носу принца. Элли достаточно проучила Эдмунда, так что с него было вполне достаточно.

Десять минут.

– Готово, – буднично произнес Джейми, пряча в карман мини-аптечку первой помощи.

Принц раздраженно крякнул – возглас, понятное дело, был попыткой восстановить самообладание.

– Ну, наконец-то. Мне не терпится поскорее избавиться от этой… – он с недовольной гримасой оглянулся на Элли, – сомнительной компании.

Одиннадцать минут.

Джейми устало закатил глаза. Он легко мог поставить грубияна на место, просто не хотел опускаться до его уровня. Элли презрительно фыркнула и стиснула кулаки. Именно эта ее порывистость тревожила Джейми больше всего. Характер у принцессы жесткий, с большинством трудностей она справляется самостоятельно, однако сдержанность и благоразумие у нее начисто отсутствуют, и рано или поздно она столкнется с противником, который окажется ей не по зубам. Вот поэтому Джейми должен постоянно находиться с ней рядом.

Двенадцать минут.

– Эшвик, а я думала, тебе нравятся дерзкие девушки, – издевательски ухмыльнулась Элли, угрожающе похрустывая костяшками пальцев.

Физиономия принца исказилась злобой.

– Меня интересуют только чистокровные аристократки, а не взбесившиеся шавки из подворотни вроде тебя, неизвестно как пробравшиеся в высшее общество! – с ненавистью выплюнул он.

Джейми не сдержал короткого смешка.

На лице Элли застыло полнейшее недоумение, а потом ее губы растянулись в язвительной усмешке.

– Ну, это уж чересчур! – воскликнула она и, схватившись за бока, захохотала. Джейми бросил на нее предостерегающий взгляд, и Элли примирительно вскинула ладони, давая понять, что не сболтнет лишнего.

Эдмунд, разъяренный тем, что не понимает шутки, предметом которой стал, глядел на них одновременно с ненавистью и замешательством.

Тринадцать минут.

– Что за нелепость! – возмутился он. – Ваша принцесса сама виновата – напридумывала себе каких-то романтических бредней.

Элли моментально прекратила смеяться. Джейми напрягся, готовый в случае чего вмешаться.