Жалко себя стало невыносимо. Это подействовало.

— Катюш, родная моя, я ведь тоже тебя люблю, не только бабушка, — подруга кинулась меня обнимать и вытирать слезы, — поэтому от души советую забыть все, что сказала Лютовская. В конце концов Эмиль — взрослый мужчина. Только ему решать…

— Аллочка, я тоже тебя люблю, но не могу рассуждать так же, как ты, — сказала я, сглотнув горький комок.

— Но почему?! — изумилась она.

— У тебя у самой сын, Ал. Представь, если какая-то левая баба настроит его против тебя…

Мне кажется, это очевидные вещи. Странно, что подруга сама их не понимала.

— Это невозможно. Я никогда не буду лезть в жизнь сына…

— В любом случае, я не хочу, чтобы Емельян стоял перед выбором: я или она. Я не буду воевать с его матерью.

— Ох, Катя, зря ты не веришь в Емелю… — наконец, сдалась Алла.

— Я верю, но есть кое-что еще, — про дом я ей говорить пока не стала, вдруг это неправда. — Так ты организуешь мне больничный?

— Да, сделаю. Но я сама отвезу тебя в Михайловку.

— Спасибо, что бы я без тебя делала? — я поцеловала Аллочку в щеку.

— Все, собирайся. Последнюю пациентку отпущу, и поедем.

Она ушла, а я принялась метаться по кабинету. Больше всего я сейчас боялась, что явится Емельян и придется выяснять отношения еще и с ним. А на это у меня душевных сил не осталось. Но пронесло, я получила временную передышку… Временную.

Мы заехали с Аллой ко мне за вещами и попросить соседок приглядеть за квартирой, а потом двинулись за город. Пробка на выезде из столицы обещала нам долгую дорогу.

— Хорошо, что мелкий еще неделю у мамы, а то бы изнылся сейчас весь.

— Алусь, мне прям сейчас неловко станет, если ты опять скажешь, что не останешься ночевать. — Подруге завтра надо на работу, и она мне сразу сообщила, что едет туда и обратно. — Футболку для сна я тебе дам, щетку зубную купим…

— Давай доедем до бабы Вали, а там посмотрим. Расскажи мне лучше, как себя чувствуешь сейчас? И про свой фитнес-центр тоже.

И я принялась щебетать обо всем подряд, отвлекаясь от неприятных мыслей.

Емеля позвонил в пять — как раз, когда закончился мой рассказ о пользе йоги, и пришло осознание, что завтра и в понедельник я ее прогуляю. Мелькнула мысль выключить телефон и не отвечать, но я не настолько жестокая женщина. Представляю, как Емельян стал бы переживать.

— Слушаю, — решилась я, наконец, взять трубку, когда рингтон дошел до припева.

— Привет, а ты где? — раздался родной и любимый голос, и я закусила губу. — Я приехал в центр, а мне сказали, что ты еще в два часа ушла…

Ну что ж, я никогда не собиралась ему врать, значит и сейчас этого делать не стану.

— Эмиль, я ушла на больничный. Но не волнуйся — с ребенком все в порядке. Я сейчас еду к бабушке…

— Катя, что случилось? — очень серьезно и встревоженно спросил мачо.

Но я оставила его без ответа.

— …Вернусь во вторник, и поговорим. Мне нужно побыть одной и подальше от всего этого…

— Кать, тебя кто-то обидел? Кто? — он повысил голос, явно начал нервничать всерьез.

Пора прекращать разговор.

— Прошу, Эмиль, дай мне немного прийти в себя. Я хочу побыть за городом. Обсудим все, когда я вернусь, — я сбросила звонок и выключила телефон.