— Краснить или зеленить батюшку будем? — дает вопрос наиболее юркий из говорунов.

Решают «позеленить». Потеха эта заключалась в том, что какого бы цвета материю или приклад ни пожелал осмотреть покупатель, на всех прилавков ему покажут только зеленый. Начнет он удивляться и протестовать, а его уверят самым серьезным образом, что он ошибается и ему предлагают желаемое. В недоумении идет он в следующий раствор.

— Дайте, — говорит, — светло-серого материала жене на платье!

И вновь, с деловым видом, ему раскинут ярко-зеленые ткани.

Неопытный, часто заехавший из провинции простак перестает верить собственным глазам, мечется от прилавка к прилавку, и в конце концов уходит в полной уверенности, что потерял рассудок или правильность зрения. Так же и «краснили».

Еще острословицы Верхних торговых рядов, случайно слышанные мною в разное время, например, про мелких, одетых в бедные, заплатанные форменные шинели чиновников.

Сегодня первым чином награжден, а завтра со службы удален!

Кацавейку с жены снял, да на табак променял!

Давай понюхаем: табачок твой, а платочек мой!

Стул казенный, штаны свои, штрипки дареные!

Под сукно — ничего, а пожалста, поскорей — синенькая! (намек на получение с посетителей денег за продвижение дел).

На пятак — рублей ильинский разменщик! (про скупого, сильно торговавшегося покупателя).

Перехожу к перечислению длинного ряда других торговых специальностей и их острословия.

В 1912–1915. гг. в Москве в Охотном ряду можно наблюдать состязание двух торговцев-частников, носившее чудаческий характер.

На одной из палаток, заваленной соленой рыбой-кетой, красовалась следующая надпись: «Сам ловил, сам солил, сам продаю!»

Около надписи висел почему-то фотографический раскрашенный портрет в багетной раме, на котором был изображен полуголый человек кавказской внешности с лихо закрученными усами, в атлетическом трико и с лентой через плечо, а на ней множество знаков отличия, полученных, надо думать, за подвиги на поприще состязания силы. Около кеты, вывески и портрета находились еще меньшие фотографии — членов семьи чудака, какой-то «золотообрезный» диплом под стеклом, патент и отрывной сытинский календарь. Возле этой удивительной выставки, кстати сказать, обильно украшенной бумажными цветами, стоял владелец, одетый в северную меховую малицу, в тюленью шапку с длиннейшими наушниками и в расписные пимы. Он был вооружен ножом, которым производились операции по разделанию рыбы на полуфунты, фунты и т. п.

На соседней палатке, торговавшей тем же товаром, висела другая надпись: «Сам не ловил, сам не солил, а дешевле соседа продаю!» Владелец торговли, в противоположность конкуренту, был одет в русский кафтан, почти сплошь закрытый белым широким передником.

Невдалеке от этой пары стоял с корзиной продавец живой рыбы, который, подражая указанным охотнорядским острякам и пользуясь настроением подходивших к ним покупателей, на вопрос: «Рыба-то есть?» или «Какая рыба и почем?» — восклицал:

— Как рыбе не быть?.. Всякая есть — локтей в шесть, окуни да язи валяются в грязи, ерши да караси — от них боже упаси, плотва да лини — из большой глубины!..