— Служил, следовательно, и там и там, — сообразил Смирнов.

— Служит, — поправил Сырцов.

— Ну, а на зуб, что за человечек?

— Разбираемся. Про это в РЭУ не скажут.

— Разберись, Жора, побыстрей. Вполне может возникнуть необходимость всерьез потрепать его, — Смирнов машинально налил из бутылки в тактично поставленную Сырцовым на журнальный столик чистую рюмку, поднял ее, понюхал, решил: — Хорошая водка.

— Плохую в вашу честь не назовут, — подначил Коляша и предложил: — Вы выпейте, Александр Иванович.

— Сейчас, — пообещал Смирнов и поставил рюмку на столик. — Будь добр, Жора, позвони Махову.

— Я ему не то что звонить, я с ним на одном поле срать не сяду, — ощетинился Сырцов.

— А я сяду, — признался Смирнов. — Позвони, а? Я его домашнего телефона не знаю.

Обиженный Сырцов встал, принес из кухни аппарат на длинном поводке, отодвинув тарелки и рюмки, поставил его на стол и набрал номер.

— Подполковник Махов? — спросил он и, услышав дежурное «Алло!», сообщил: — С вами будет говорить полковник Смирнов.

Смирнов взял трубку и без паузы поздоровался:

— Здравствуй, Леонид.

— Это Жорка был? — прежде всего поинтересовалась трубка и, только получив утвердительный ответ, поприветствовала: — Добрый вечер, Александр Иванович.

— Мне бы тебя повидать, — вкрадчиво сказал Смирнов.

— С удовольствием. У меня завтра с десяти до одиннадцати окно.

— Сегодня, Леонид.

— Но это невозможно! Пока я доберусь…

— Доберусь я. Диктуй адрес, — перебил Смирнов. — Теплый Стан… ага, запомнил. Через двадцать минут буду. Во двор выходи, — положил трубку, тупо вспомнил старую идиотскую шутку: — Стан-то теплый, а задница холодная. — Махнул рюмашку и подтвердил предварительный свой диагноз: — Хорошая водка.

Не любил Смирнов этот район. Как не любил, впрочем, все московские новостройки. Пометался во мраке, освещая фарами опознавательные таблички на домах. Растерялся до некоторой степени, не найдя между седьмым и одиннадцатым дом под номером девять, но взял себя в руки, преодолел растерянность и отыскал на солидном отшибе этот проклятый дом. Он домчался за десять минут, и, естественно, Махова не было. Смирнов спиной привалился к дверце, уставшую кривую ногу закинул на сиденье — отдыхал.

В разрыве меж домов возникла фигура. Смирнов мощными фарами осветил ее. Прикрываясь ладошкой от безжалостного света, шел к нему на встречу роскошный молодой еще человек в фирменном прикиде: вальяжная куртка на ста молниях, джинсы «Суперливайс», кроссовки «Рибок». Не по средствам одевался подполковник Махов. Смирнов, с натугой дотянувшись, распахнул дверцу и пригласил:

— Садись, Леонид. — Проследил, как устраивался Махов, и сходу врезал: — Одеваешься ты — будто взятки берешь. А может, и вправду берешь?

— Да идите вы! — с полуоборота завелся Махов. Смирнов заржал, как конь, и рванул с места. Махов обеспокоился: — Вы куда меня везете?

— Увезу тебя я в тундру, увезу тебя одну! — пропел Смирнов, выворачивая на Профсоюзную, вывернул и поведал: — Я сегодня весь день пою.

— Ну и как?

— Что «ну и как»?

— Поете как: хорошо или плохо?

— Ну уж это тебе судить. Как слушателю.