— Ни в коем случае не торопи меня, моя дорогая, иначе я все испорчу. А теперь, мисс Анжела, успокойтесь и отдохните, саму себя доводить до исступления ни к чему. Я скоро вернусь.

Однако едва Пиготт ушла, бедная Анжела пришла в еще более сильное смятение: она бросилась на колени у кровати и принялась истерически молиться Создателю, чтобы Артура у нее не отняли. Бедная девочка! Попеременно терзаемая болезненными страхами и дикими надеждами, она пережила незавидные десять минут…

Тем временем Пиготт спустилась в прохладный холл, вокруг которого были расставлены ряды плетеных кресел, и стала высматривать кого-нибудь, с кем можно было бы вступить в разговор. К ней подошел официант-португалец, но она величественно отмахнулась от него, полагая, что он не говорит по-английски, хотя на самом деле его английский был чище ее собственного.

Вскоре к ней подошла хорошенькая маленькая женщина, ведя за руку ребенка.

— Скажите, вам что-нибудь нужно? Я жена управляющего.

— Да, мэм. Мне нужно кой-чего выяснить… ну, не мне, а кое-кому другому. Вы когда-нибудь слышали о мистере Хейгеме?

— Мистер Хейгем? Да, конечно, я хорошо его знаю. Он был здесь несколько минут назад.

— Тогда, может быть, вы скажете мне, мэм, не женат ли он случайно на некой миссис Карр, которая живет на этом острове?

— Насколько мне известно, нет, — ответила жена управляющего с легкой улыбкой, — но о них здесь много говорят. Говорят, что хотя они и не женаты, но должны пожениться.

— Это лучшая новость, которую я слышала за много дней. Что касается разговоров, то я лично никогда не обращаю на них никакого внимания. Ежели он еще не женат на ней, то и не женится никогда, бьюсь об заклад. Большое вам спасибо, мэм.

В этот момент их разговор был прерван появлением маленького оборванного мальчика, который робко протянул карточку даме, с которой разговаривала Пиготт.

— Вы хотите увидеть мистера Хейгема? — спросила она у Пиготт. — Если хотите — то этот мальчик может вас проводить. Мистер Хейгем послал его за бумагами, которые оставил в саду. Я только что нашла их на веранде и все гадала, что это такое. Может быть, тогда уж вы и отнесете их ему, если пойдете? Мне не хочется доверять их мальчишке — боюсь, он их потеряет.

— Это очень даже удачно. Только скажите мальчонке, чтобы обождал — я кликну свою юную леди, и мы пойдем с ним. Это те самые бумаги? Ах ты, ее письмо… Чтоб мне лопнуть… Ну, я скоро вернусь, мэм, спасибо вам.

Пиготт поднялась наверх слишком быстро для человека ее роста и лет, в результате чего, войдя в комнату, где Анжела ждала ее, полумертвая от ожидания, она могла только пыхтеть и отдуваться.

— Ну же! — воскликнула Анжела. — Говори скорее, что ты узнала, Пиготт!

— Ой, Господи!.. Эти лестницы… чтоб им… — простонала та.

— Ради бога, скажи мне все, даже самое худшее!

— Да погодите вы, мисс Анжела, дайте вздохнуть… и не дурите… я извиняюсь за такое выражение…

— О, Пиготт, ты меня мучаешь!

— Ой, мисс, вы меня торопите и перебиваете, а я ведь к этому и веду. Спускаюсь я, значить, по ступенькам этим клятым, а там внизу стоит симпатичная дамочка с дитенком…