Анжела взяла книгу и уже возвращалась, когда увидела, что в кабинете отца все еще горит свет, а дверь приоткрыта. В этот момент случилось так, что необычайно резкий сквозняк, пробежавший по одному из коридоров ветхого дома, погасил ее свечу. Подойдя к двери кабинета, Анжела толкнула ее, чтобы посмотреть, нет ли там кого-нибудь, и попросить огня. Сначала она никого не увидела. На столе, заваленном бумагами, стояли две свечи, бутылка коньяка и стакан. Она как раз подошла к свече, чтобы зажечь свою, когда ее взгляд упал на то, что она сначала приняла за кучу одежды, валявшуюся на полу в углу комнаты. Дальнейшее исследование показало, что это был мужчина — она отчетливо видела его руки. Ее первой мыслью было, что она застала врасплох вора, и девушка остановилась, испугавшись и не зная, что делать. В этот момент куча тряпья зашевелилась, руки дернулись — и удивленному взору Анжелы открылось лицо ее собственного отца. Оно было искажено выражением крайнего ужаса — точно таким же, какое она видела, когда Филип в беспамятстве брел через холл в ночь пожара в Айлворте.

Глаза его, казалось, вылезли из орбит, в них светился ужас; волосы, с каждым днем становившиеся все седее, стояли дыбом, а бледные губы полуоткрылись, словно пытаясь произнести какие-то слова. Филип видел дочь, но, кажется, совсем не удивился ее присутствию. Снова прикрыв глаза одной рукой, он еще глубже забился в угол, а другой указал на большое кожаное кресло, в котором, как рассказывала Пиготт, умер ее дед.

— Посмотри туда! — хрипло прошептал он.

— Куда, отец? Я ничего не вижу.

— Вон там, девочка, в кресле — смотри, как он на меня смотрит!

Анжела застыла в ужасе. Она встревожилась, вопреки собственному разуму, невольно заражаясь его суеверием.

— Вы пугаете меня… ради Бога, скажите мне, в чем дело.

Ужасный взгляд Филипа снова остановился на кресле, и зубы его застучали.

— Великий Боже! — прохрипел он. — Оно приближается…

Издав сдавленный крик, он упал ничком, почти лишившись чувств. Необходимость действовать привела Анжелу в себя. Схватив кувшин, она плеснула немного воды в лицо отцу. Он пришел в себя почти мгновенно.

— Где я? — пролепетал он. — Ах! Я помню, мне было не совсем хорошо… Не беспокойся об этом… Что ты здесь делаешь в такое время? Передай мне бутылку, — и он залпом выпил почти полстакана бренди. — Ну вот, я так и знал: у меня просто был сильный приступ несварения желудка, вот и все. Спокойной ночи.

Анжела ушла, не сказав ни слова. Теперь она поняла, что имел в виду ее отец, когда сказал, что он «проклят», но не могла не задаться вопросом, не имеет ли какое-то отношение к его «несварению желудка» бренди…

На следующий день Анжелу навестил доктор Уильямсон. Анжелу немного удивляло, что он приезжал чаще, чем это было необходимо — кажется, он с удовольствием посещал бы ее бесплатно круглый год. Впрочем, врач не часто получает возможность наблюдать за такими пациентами.

— Вы сегодня не очень хорошо выглядите, Анжела, — сказал он.

— Вы правы, — ответила она с легкой улыбкой, — прошлой ночью мне снились дурные сны.