— Значит, чтобы удовлетворить глупое предубеждение, ты готова потерять его навсегда?

— Нет, леди Беллами, если бы я думала, что потеряю его навсегда, я могла бы сделать что-нибудь недостойное… побыть с ним какое-то время… но я так не думаю. Я теряю его лишь на время, чтобы обрести навсегда. В этом мире он отделен от меня, в грядущих мирах мои права подтвердятся, мы будем вместе и никогда больше не расстанемся.

Леди Беллами удивленно посмотрела на нее, потому что глаза все еще могли выражать ее эмоции.

— Ты удивительное создание, — сказала она, — и если ты веришь в то, что говоришь, то это может оказаться правдой… ибо всякая вера в чем-то реализуется… Ба, в конце концов, он ведь мог и не жениться на ней. Тебе предстоит это выяснить.

— Каким же образом?

— Написав ему, конечно. Послать ему письмо на имя миссис Карр, Мадейра. Оно обязательно его найдет.

— Спасибо. Как мне отблагодарить вас?

— Да, думаю, пару благодарностей от тебя я заслужила. Впрочем, ты всегда проявляла удивительную глупость в вопросах обеспечения собственного благополучия — иначе поблагодарила бы меня еще раньше.

Последовала неловкая пауза, а затем Анжела поднялась, чтобы уйти.

— Уже уходите, миссис Каресфут? Что ж, иди. Я теперь неподходящая компания для таких, как ты. Возможно, мы больше не увидимся; думая обо всех обидах, которые я причинила тебе, не забудь, что мое наказание оказалось соразмерно моему греху. Говорят, я могу прожить еще много лет…

Анжела смотрела на эти «великолепные руины», и бесконечная жалость переполняла ее нежное сердце. Наклонившись, она поцеловала леди Беллами в лоб. Дикое изумление наполнило большие темные глаза леди Беллами.

— Дитя, дитя, что ты делаешь? Ты не знаешь, кто я, иначе не поцеловала бы меня!

— Нет, леди Беллами, — тихо ответила Анжела, — я знаю. Вернее, я знаю, кем вы были — но я хочу забыть об этом. Возможно, когда-нибудь вы тоже сможете забыть. Я не хочу проповедовать, но, может быть, все-таки это ужасное несчастье приведет вас к чему-то лучшему. Слава Богу, прощение есть для всех нас…

Ее слова задели какую-то забытую струну в сердце ожесточенной своим горем женщины, и две крупные слезы покатились по холодным щекам. Это были первые слезы Анны Беллами за много лет.

— В твоем голосе звучит музыка, пробуждающая эхо тех времен, когда я была такой же доброй и чистой, как ты… но это время ушло безвозвратно.

— Леди Беллами, сердце, которое помнит эту музыку, может стремиться услышать ее вновь. Если вы упали со скалы, откуда доносится это эхо, в пропасть, как бы глубока она ни была — перед вами еще одна скала, на которую вы можете взобраться.

— Лететь вниз легко, но для подъема нужны сильные крылья. Посмотри на меня, Анжела! Мое тело искалечено и лишено силы, но и мой темный дух лишен крыльев. Как же я могу подняться?

Анжела низко склонилась над ней и прошептала ей на ухо несколько слов, а затем выпрямилась с застенчивым румянцем на лице. Леди Беллами закрыла глаза. Вскоре она снова открыла их.

— Не говори мне больше об этом, — сказала она. — Мне нужно время. Многолетние инстинкты нельзя отбросить за один день. Если бы ты знала