– Не называй никаких мест, – отчитала его Тина. – Никаких мест и никаких имен.
– Ты совершенно права, – согласился Карл и сообщил мне: – Это был не Стамбул.
– Конечно не Стамбул, – кивнул я. – Вам пришлось бы плыть. Вы поженились, и это главное.
– Да. Потом, позже, нас чуть не поймали снова. Нас вправду было поймали, но…
– Нет! – категорично оборвала его Тина.
– Совершенно верно, Тина. Ты права. Нас много куда забрасывало, и в свое время неким образом мы пересекли океан. Мы изо всех сил старались попасть сюда законным путем, но это оказалось совершенно невозможно. Когда же нам удалось добраться до Нью-Йорка, это произошло скорее по случайности… Нет, этого я не говорил. Обойдусь даже без таких подробностей. Скажу лишь только, что мы попали в Нью-Йорк. Поначалу было очень тяжело, но вот уже около года, как мы получили работу в парикмахерской, и жизнь стала такой чудесной и приятной, что мы снова почти пришли в себя. А что мы едим! Мы даже скопили немного деньжат! У нас…
– Пятьдесят долларов, – вставила Тина поспешно.
– Совершенно верно, – опять согласился Карл. – Пятьдесят американских долларов. Могу с уверенностью сказать, что мы были бы здоровы и счастливы, как даже и не мечтали три года назад, если бы не опасность. Она заключается в том, что мы нарушили ваши законы. Не отрицаю, это хорошие законы, но подчиниться им нам не представлялось возможным. Мы не можем чувствовать себя счастливыми, когда знаем, что каждую минуту к нам могут прийти и спросить, как мы здесь оказались. Прошла минута, и все в порядке, никто ничего не спросил. Но за ней ведь следует другая. Каждый день состоит из таких вот минут, и их так много. Нам удалось выяснить, как с нами поступят. И нам ли не знать, куда нас отправят? И мы точно знаем, что с нами там сделают. Я не удивлюсь, если вызвал у вас глубокое презрение, когда вот так вот задрожал у вас на глазах. Однако мне думается, чтобы до конца понять наше положение, нужно в нем оказаться. Как я. Как Тина. Я вовсе не говорю, что и вы бы дрожали, как я. Вот Тина ведь совсем не дрожит. И все же, думаю, на вас бы это тоже могло отразиться, как-нибудь по-другому, – то, что вы не особенно счастливы.
– Ага, могло бы. – Я посмотрел на Тину, но от выражения ее лица мне стало несколько неуютно, и я снова перевел взгляд на Карла. – Но если бы я пытался найти выход из положения, то сомневаюсь, что выложил бы все это парню по имени Арчи Гудвин только потому, что он ходит в парикмахерскую, где я работаю. Вдруг окажется, что он помешан на законах, которые вы нарушили? Да и потом, в Огайо минуты будут так же сменять друг друга, как и в Нью-Йорке.
– Есть же пятьдесят долларов.
Карл протянул ко мне руки, которые на этот раз не дрожали.
Тина нетерпеливо отмахнулась.
– Это сущие гроши для вас, – сказала она, и впервые в словах ее прозвучала горечь. – Мы знаем, что гроши. Но возникла опасность. И нам нужно спросить у кого-нибудь, куда теперь уехать. Этим утром в парикмахерскую приходил человек и задавал вопросы. Представитель власти! Полицейский!
– Хм. – Я поочередно окинул их взглядом. – Это другое дело. Полицейский в форме?