– Ты куда-то спешишь? – спросила Софи.
– Все еще волнуешься обо мне, да? Видимо, я до сих пор не надоел нашей таинственной мисс Ф.
– Ты никогда мне не надоешь, Киф.
– Посмотрим.
Она заметила, что на вопрос он так и не ответил.
Но не успела она вернуться к теме, как он достал из кармана маленький синий бархатный мешочек.
– Кстати, эм… это тебе.
Щеки Софи потеплели, несмотря на крепкий мороз. А когда она высыпала содержимое мешочка на ладонь, в руке оказалось длинное ожерелье с бусинами, разрисованными разными цветами.
– Это же бусы, которые ты сделал для мамы… – Она провела пальцами по бусинам. Искусно прорисованные цветы были похожи на фотографии.
– Ага, – буркнул Киф, взъерошив волосы. – Знаю, у тебя уже куча всяких кулонов, но… я хотел отдать его тебе.
– Ты уверен, что не хочешь его оставить? – Он покачал головой. Но так и не посмотрел на Софи, поэтому она склонилась ближе и прошептала: – Она все еще жива, Киф.
– Знаю. Но бусы все равно твои. Я даже добавил еще одну бусину.
Он показал на главное украшение, которое было чуть больше остальных, и нарисован на нем был…
– Это что, цветок Панейка? – спросила она, разглядывая розовые, синие и фиолетовые лепестки. На самом большом из них красовался крошечный кристаллик, похожий на каплю росы. – Откуда ты узнал, как они выглядят?
– Сходил к Калле на рассвете.
– Почему не разбудил меня?
Он пожал плечами.
– Решил не мешать обниматься с Эллой.
– Так… ты просто сидел там в одиночестве? Долго?
– Не очень. Да это и ерунда. Я возвращался домой и решил навестить Каллу.
– Возвращался… – медленно повторила Софи, дожидаясь, пока Киф уточнит, откуда. Но он молчал, и она с грустью проговорила: – Если тебе так плохо в Канделшейде, Киф, не обязательно там оставаться.
– Знаю. И не останусь, наверное. Ну что, ты его наденешь? – спросил он, меняя тему.
Она повесила бусы на шею, ощущая на коже их холод.
– Как тебе?
Киф улыбнулся скорее печально, чем радостно. Софи хотела спросить, все ли в порядке, но заметила Эдалин, широкая улыбка которой, пришедшая из худших подростковых кошмаров, так и говорила: «Какие же вы МИЛЫЕ!»
– Спасибо, – пробормотала она, убирая прядь волос за ухо. – Они очень красивые.
Киф пожал плечами:
– Приятно видеть, что хоть кто-то их наконец надел.
– Ну, теперь ты часто будешь на них смотреть. Буду носить их каждый день. – Она надеялась увидеть улыбку, но Киф опустил взгляд. Он казался почти что… нервным. Даже его ладони слегка вспотели.
Но в этот момент появились старейшины, прерывая неловкость, – хотя вместе с ними горы окутались совсем другим напряжением.
– То, что вы прощены, мисс Фостер, не значит, что вы можете требовать встречи, – фыркнула старейшина Алина.
– Говорите, мисс Фостер, – строго посмотрел на нее Бронте. – Зачем вы нас позвали?
Софи взяла Кифа за руку в поисках поддержки и обвела взглядом двенадцать старейшин:
– Я хочу, чтобы вы отпустили Грейфелла и Силвени.
Глава 76
Первой реакцией Совета был смех – они решили, что Софи шутит. Но она молчала, и разгорелся спор.
Софи просто стояла, дожидаясь правильного вопроса. Наконец его задала Орели: