– То есть?

– У каждого преступления есть мотив – ревность, жажда власти, стяжательство. Какой мотив может быть у его высокопревосходительства?

– А неужто и пауки мотивами живут? – всплеснула я руками. – Может, в паучьем теле Петуховым инстинкты движут, а не ваши заумные…

Кстати, про мотивы мне очень понравилось. Я эту мысль на потом отложила, чтоб со вкусом додумать. А возражала для проформы, чтоб наши общие размышления подстегнуть.

– Или, к примеру, безумцы. Мотивы их нам вообще непонятны, но они же чем-то в своих деяниях руководствуются? Уваров тот же, к примеру, со своим расстройством многоличностным.

Крестовский отвел задумчиво глаза, тоже что-то прикидывая. Надеюсь, мои старания и его на какую-то идею натолкнули.

– Есть еще один человек, Попович, на котором все эти ниточки сходятся.

И тут я поняла, что прозрение, посетившее меня сегодня, в львиную голову его высокородия уже наведывалось.

– Кто? – Я тоже склонилась поближе к собеседнику, даже очки сдвинула поближе к кончику носа.

Хотя… Очки мои шеф мне с момента коридорной встречи не вернул, так что ничего я не сдвигала, а только мазнула кончиком пальца по переносице. Мой азартный жест немедленно вверг нас в неловкость. Мы с шефом оказались слишком близко, лицо к лицу, что вызвало во мне волну воспоминаний о… Короче, все, что не стоило вспоминать, то и вспомнилось. Но отодвинуться тоже уже возможным не представлялось, потому что тогда бы он все понял, весь мой позор. А он, кажется, понял. Да не кажется, точно он все понял, котяра (львы же к семейству кошачьих относятся?), потому что продолжил говорить, не отводя взгляда от моего рта и чуть заметно, будто дразнясь, улыбался.

– Кто из наших общих знакомых был в Эстляндии, накоротке с неклюдом-изгнанником и пользуется коляской, которую вы, Попович, столь неуспешно осматривали?

Я молчала. В голове творился кавардак, мысли, не желая сосредотачиваться на чем-то одном, скакали с его слов к его губам и обратно. Неклюд, Эстландия, коляска.

– И, самое главное, кто мог желать смерти обеим бывшим подругам господина Мамаева, да еще таким образом все осуществить, чтоб подозрение аккурат на него пало? А мотив я вам предложу – ревность.

В моей голове что-то перещелкнуло, я отшатнулась и воскликнула:

– Ляля?

Картинка начала складываться по новой. Ляля – самое информированное существо во всем приказе, она все про всех знает, ведет переписку всех начальствующих чиновников, принимает и отправляет личную почту.

– Как она могла знать, что Мамаев из Вольска на свидание тайное отправится?

– Это хороший вопрос, – похвалил меня Крестовский. – Эльдар Давидович, будучи в Вольской губернии, получил письмо от некоей особы, в Мокошь-граде постоянно не проживающей, что несколько дней она пробудет в столице. Он примчался на встречу к возлюбленной, на которой выяснилось, что письма она не посылала, хотя свиданию с разлюбезным Эльдарушкой рада безмерно.

– А вы откуда про это знаете? – спросила я с подозрением. – Господин Мамаев говорил, что даже под пытками имя любезной не выдаст.

Крестовский скорбно вздохнул: