Тини Балчер заорал:
— Бенджи! Где ты был?
— Привет, Тини, — ответил коротышка и захлопнул дверь позади. — Я кормил свою собаку.
— Что ты там делал с собакой? Стань в тот угол, позже я возьму тебя на прогулку, — и, переключив свой взгляд на толстяка, он продолжил:- Ну и что? Чего ты остановился?
Бенджи встал рядом с Объединением Террористов. Толстяк еще раз вытер пот и ответил:
— Я был в Хантингтоне, Лонг-Айленд. Я и трое ребят. Мы брали антикварный магазин.
— Антикварный? Старая мебель?
— Ценные вещи. У нас был покупатель, торговец с центра, на Бродвее, — покачав взмокшей головой, он продолжил. — Все дело из-за блицкрига пошло на смарку. Мы не доставили товар в четверг, затем копы нашли наш грузовик.
— Лонг-Айленд, — повторил мужчина слева от Тини. — Чертов аэропорт Кеннеди, находится на Лонг-Айленде.
— Мы оказались у черта на куличках, — сказал отчаянно толстяк, дергаясь на стуле. — Честно. Хантингтон находится на выходе с острова, как ехать на северный берег.
— Как зовут тех парней? — спросил Тини.
— Ральф Демровски, Вилли Кар…
— По одному!
— Ах, — воскликнул крепыш. — Извини.
Тини посмотрел на одного из мужчин справа:
— Нашли Демровски?
— Ищем.
Только теперь Дортмундер увидел сделанную на скорую руку систему учета, с папками и бумагами, торчащую в коробках со спиртным, которые высились до потолка. Судя по всему, каждый, кто стоял позади Тини отвечал за отдельную букву алфавита. «Образование — великая вещь», — подумал Дортмундер.
— А вот и он.
На этот раз вытащили небольшую раскладную папку-меню ресторана. Ее вручили мужчине, сидящему справа от Тини, который открыл ее, пролистал несколько неаккуратных листов и произнес:
— Нда, мы уже с ним беседовали. Рассказал нам то же самое.
Тини взглянул на толстяка:
— В котором часу вы вошли в антикварный магазин?
— Одиннадцать тридцать.
Мужчина с папкой здоровяка сделал пометку. Тини посмотрел, приподняв бровь, на человека с документами Демровски — тот кивнул утвердительно, затем перевел взгляд обратно на допрашиваемого:
— А когда вышли?
— В три часа.
— Демровски сказал в два тридцать.
— Было около трех, — голос допрашиваемого зазвучал напугано. — Кто смотрел в тот момент на часы? Было около половины третьего, три.
Дортмундер закрыл глаза. Допрос продолжался. Сравнивали показания других двух мужчин. Толстяк оказался невиновен, по крайней мере, в краже Византийского Огня, и вскоре каждый из собравшихся понял это. Последняя часть допроса состояла в проверке алиби других его подельников. «Я следующий», — подумал Дортмундер. Так оно и вышло. Толстяка отпустили и он, вытирая пот, поспешил на выход, освободив место для Джона. Тот шатаясь подошел к креслу, радуясь тому, что, по крайней мере, можно присесть, но не был уверен, что рад присутствию Келпа. Дверь за ним открылась и закрылась, но Дортмундер не оглянулся, чтобы посмотреть, кто был следующим.
— Итак, — начал Тини Балчер. — В среду ночью вы были вдвоем.
— Верно, — ответил Келп первым. — Мы занимались моими телефонами.
— Расскажите нам о них, — предложил Тини.
И Келп прокрутил всю историю, которую они состряпали вместе, сначала. Он говорил живо, в подробностях, а Дортмундер в это время сидел рядом, молчаливый, горделивый и напуганный до смерти.