— Выпейте, Элина Андреевна, — ассистентка вложила в мои руки холодный стеклянный стакан. От жидкости пахло каким-то лекарством. Успокоительное? Все равно.

Вот я и осталась одна в этом мире. И мне нужно научиться с этим справляться.

— Не нужно, со мной все в порядке, — я вернула стакан, проморгалась. А когда смогла различать окружающий меня мир, то обнаружила, что в комнате нет не только Димы, но и гувернера.

— А где Леонид Павлович?

— Мы его отправили с Димой, чтобы проследить за правильной адаптацией и помочь в случае необходимости. Палыч боец, справится. Пару месяцев понаблюдает до полного восстановления мальчика и вернется с отчетом. Кстати, если ваше обучение будет успешным, вы сами сможете с ним контактировать. А вот с Димой контакт под полным запретом.

— Почему?

— А вы подумайте.

— Он может вспомнить свою первичную реальность?

— Это самое безобидное. На занятиях вам объяснят все риски.

Я открыла рот, чтобы сказать, что догадалась: мое вмешательство будет похоже на то, как Артур через мое воспоминание о прошлом вытаскивал Михаила, лишившегося обоих якорей. Чем это грозит еще не укрепившемуся Диме, даже представить страшно. Но почему-то ничего не стала говорить Михаилу, такая навалилась апатия.

Михаил кивнул ассистентке:

— Леди Елена, ваша помощь не понадобилась, к счастью, но вы пока остаетесь тут.

— Да, сэр Микаэль. Если что, я вмешаюсь под видом медсестры.

— Первым делом вы зовете меня, а там по обстоятельствам.

— Да, господин управляющий.

Михаил тронул мой локоть:

— Леди Элина, идемте.

— Но…

— Там все в порядке, все прошло как по маслу. Я скину файл видеозаписи на вашу почту, убедитесь сами. Мы всегда фиксируем процесс перехода. А потом и отчеты Палыча буду вам пересылать. Сегодня, если вы не забыли, ваш первый рабочий, точнее, учебный день, а вы уже опаздываете на занятия. В ближайшие дни вам даже вздохнуть некогда будет, не говоря уже о том, чтобы тосковать по чужому ребенку. Который наконец-то обрел счастливую жизнь.

Он, конечно, прав. Но это жесткая, даже жестокая правда.

Оглянувшись еще раз на потускневшее, как перегоревшая лампочка, каменное зеркало, я поплелась за управляющим.

Он шел так быстро, со злым раздражением печатая шаг, что я едва за ним поспевала и совсем не замечала дороги.

“Вот и все, — громко стучало сердце, болезненно пульсировала кровь в висках. — Все. Назад пути нет. Совсем. Я не только похитила ребенка, я его потеряла. Сжила со свету. Лара скажет — избавилась, продала на органы… Господи, как я без него?”.

Михаил остановился. Резко, словно специально, чтобы я на него налетела и покачнулась, падая.

Перехватив твердой рукой, управляющий поставил меня на ноги, и отчеканил, глядя мне в глаза:

— Мне не нравится ваше состояние. Мне не нравится ваше поведение. И мне не нравится ваша интрижка с моим заместителем. Пока вы обучаетесь и работаете в моем филиале, никаких интрижек, леди Элина. Ни с кем. Вы, в конце концов, договор подписали, где есть пункт о личных отношениях. Понятно?

Мои щеки словно охватило нестерпимым огнем. Кивнула, не поднимая на него глаз, — так нестерпимо стыдно стало, хотя это не я вчера расстегнула свою блузку, но… я допустила!