– Всё, братцы! Будет утро – будет пища. А пока – отбой… Хотя погоди-ка…

Кудрявцев запоздало вспомнил, что за всей этой суетой позабыл задать один очень важный вопрос. Связанный не с бурным уголовным настоящим парня, а с его былым партизанским прошлым.

– Скажи, Юра, тебе известно что-нибудь о том, как и при каких обстоятельствах погиб Хромов?

Вопрос оказался столь неожиданным, что у Барона глаза на лоб полезли.

Когда к нему вернулся дар речи, все, что он сумел выдавить, – хриплое:

– Известно.

– Что именно?!

– Дядя Миша, а с ним Сережа Лукин погибли в неравном бою возле деревни Нилово. Это случилось сразу после того, как они провели успешную ликвидацию подполковника абвера.

– Рассказывай, – дрогнувшим голосом попросил Кудрявцев. – И постарайся максимально подробно.

– Ну, всех подробностей я и сам не знаю, – мрачно уточнил Барон.

– Тогда давай, какие есть.

Барон достал папиросу, закурил и начал рассказывать…

– В самом начале ноября 42-го мы получили с Большой земли информацию о том, что в ближайшие дни в Нилово… это такая довольно крупная деревня, километрах в 30 от нашей тогдашней партизанской базы… должен прибыть высокий немецкий чин. Фамилию я теперь, разумеется, не вспомню. Но – в звании подполковника точно. В расположенной рядом с Нилово немецкой разведшколе вроде бы намечался выпуск очередной партии агентов, и этот фашист должен был присутствовать на экзаменах… или… уж не знаю, как это у них правильно называлось. Отряду была поставлена задача ликвидировать этого чёрта.

Наш командир, Яков Трофимович, поначалу склонялся к подготовке полномасштабной боевой операции, но Лукин убедил его, что в такой ситуации диверсия – более надежный вариант. Комиссар Прохоров это решение поддержал. Так была создана группа из трех человек – ликвидаторы (Лукин, Хромов) и я в качестве связного. А я к тому моменту, как назло, простуду подхватил. Не то чтобы критично, температура небольшая, но противная, от которой легкий озноб и в костях ломота. Но я в том, разумеется, не признался – еще решат, что струсил. И на следующее утро мы выдвинулись в Нилово.

По прибытии оборудовали небольшой схрон на краю леса, откуда до деревни, если напрямки, метров сто, не больше. Сергей с Михалычем оставили меня там стеречь оружие и боеприпасы, а сами ушли проводить рекогносцировку. Не возвращались долго, часа четыре. Помню, я уже стал всерьез опасаться, что их обнаружили и захватили. Но ближе к вечеру они вернулись. Информация вроде как подтверждалась – от одного из местных жителей узнали, что небольшой, но крепенький домишко, что в трех дворах от здания местной комендатуры, немцы накануне весь день прибирали-вылизывали. Вплоть до того, что даже нужник покрасили и утеплили… По всему – высокопоставленный гость должен был остановиться именно в той избе. А может, уже остановился. По крайней мере, часового у калитки Сергей с Михалычем срисовали.

Понятно, что штурмовать избу нашим маленьким отрядиком было равносильно самоубийству. И тогда Лукин, как старший группы, принял решение валить этого гада на дороге, примерно в километре от деревни. Сыскалось там одно очень удобное местечко для засады. И путь отхода вполне себе: небольшим оврагом, аккурат к лесу выводящим. Единственная загвоздка – «знающего» среди нас не было. А надо сказать, дорога для этой глухомани была вполне себе оживленная. Машины периодически туда-сюда между деревней и лагерем разведшколы перемещались. Включая и легковые. Поди пойми – в какой из них берлинскую шишку возят. А стационарный наблюдательный пункт устроить решительно негде. Разве что… В общем, это была идея Лукина, хотя Михалыч поначалу очень неодобрительно к ней отнесся.