Бок поутих, но скоро он опять его разбередит: состав проскочил под Алтуфьевским шоссе, через пять минут — Дмитровское, где он сходил. Опять вскарабкались на насыпь, и вон оно, Дмитровское. Сырцов осторожно спрыгнул, держась за край платформы, чтобы не упасть, и осторожно отцепился от нее, замедляя бег.

Он знал один дурацкий светофор на этом нестерпимо узком шоссе. У него он и ждал с надеждой на то, что иногородний или подмосковный водитель, опасаясь московских гаишных поборов, вряд ли попрет на красный. Но необходим тверской или, в крайнем случае, областной грузовичок.

Тверская «газель» под тентом послушно затормозила у светофора. Куда она в ночь? Скорее всего в Кимры или Белый Городок. Только бы без пассажиров в кузове. Он, с отвращением ожидая очередную боль, перекинул себя через задний бортик и упал в темноту. Упасть по-настоящему было невозможно: он еле пролез в узкую щель между бортом и неведомым грузом, бумажным бастионом стоявшим в кузове.

Поехали! Только бы доехать. Сырцов поудобнее устроился в щели и с тоской подумал о долгом пути.

Проскочили МКАД, и он, развлечения ради, начал в безделье считать проезжаемое, уходившие к Москве городки и города: Лобня, Икша, Яхрома…

У Дмитрова стало светать, и Сырцов узнал, какой груз везла «газель». Интеллектуальнейший груз — книги. Удалось прочитать на ближней пачке, что в Кимрах или Белом Городке интересуются Стивеном Кингом. Проехали Дмитров. Минут через тридцать-сорок надо выходить. Он с напряжением всматривался в проносившиеся мимо деревья и особо — в разрывы меж ними.

Ровно через тридцать две минуты с облегчением узнал водонапорную вышку, а еще через три звонко постучал рукояткой «вальтера» в железный борт грузовичка. Стучал сильно, а оттого громко, до тех пор, пока обеспокоенный водила не начал тормозить. Сырцов спрятал пистолет и перепрыгнул через борт, когда автомобиль остановился окончательно. Он успел потянуться, разминая затекшие конечности, прежде чем рядом с ним объявился рассерженный и испуганный, отнюдь не богатырского сложения шофер, который грозно, как ему казалось, прокричал тенором:

— Ты как в машине оказался?

— Влез, — сообщил Сырцов, роясь в поисках нужной купюры по многочисленным карманам трофейной куртки.

— Крутой, да? Тебе все можно, да? — плачуще ярился шофер.

— Спасибо, что подвез, и извини, мужик, — покаялся Сырцов и протянул шоферу пятидесятитысячную купюру. Водила недолго рассматривал купюру, угадывая ее достоинство, нерешительно принял и сказал миролюбиво:

— Мог бы и попроситься…

— Некогда было, — невразумительно объяснил Сырцов свое непрошеное появление в кузове и, ободряюще хлопнув шофера по плечу, бодро пожелал: — Будь!

«Газель» уехала, а Сырцов энергично зашагал. Идти по его расчетам надо было километра полтора. Он рассчитал правильно.

Вот он, последний перед Волгой шлюз: каменная прямоугольная гигантская ванна, украшенная по периметру согласно архитектурным обычаям времен культа личности колоннадой и скульптурами. Ему повезло: сквозь раскрытые циклопические ворота к Москве уходили самоходные баржи. Уйдут, и тогда в шлюз, заполненный водой под самый верх, начнут входить суда, стремившиеся к великой русской реке. Послушно ждали у открытых ворот самоходки и три пассажирских теплохода. Метаться не следует: хотя бы один из теплоходов будет швартоваться с его стороны. Уползли в канал самоходные баржи, и в шлюз стали осторожно входить дождавшиеся своего часа суда.