– А разве у меня нет прав? Не могу в это поверить. Не может быть, синьор, чтобы такой человек чести, как вы, отказался от данного им слова.

Граф едко улыбнулся:

– Ага, мы вспомнили о чести. Очень кстати. Ну что ж, возвращаясь к вопросу о дуэли…

– Да господи боже мой! – воскликнул Вендрамин вне себя. – Если вы хотите знать причины этой дуэли, то ради бога! Я изложу их.

– Не причины, синьор, – перебил его граф. – Причины мы обсудим позже – если до них вообще дойдет дело. Я хочу поговорить с вами об обстоятельствах ее.

– Об обстоятельствах? – недоуменно повторил Вендрамин.

– Объясни ему, Доменико.

Доменико был краток:

– В тех казино, которые вы посещаете, всем известно, что вы были должны мессеру Мелвиллу тысячу дукатов. Говорят также, что, полагаясь на свое мастерство фехтовальщика, вы намеренно спровоцировали его, надеясь таким образом ликвидировать долг.

– Да кто же сказал вам эту гнусную ложь?

– В «Казино дель Леоне» это говорили все, кого я расспрашивал об этом инциденте.

– В «Казино дель Леоне»? Расспрашивали? Вы хотите сказать, что шпионили там?

– Да. Точнее, выяснял подробности. Я должен был убедиться, что честь человека, который собирается жениться на моей сестре, не запятнана. Я узнал, что мессер Мелвилл публично заявил о том, что вы называете гнусной ложью.

– Если он заявил об этом, так это еще не значит, что это правда. Он просто трусил и выдвинул вопрос о долге, чтобы не отвечать на мой вызов, пока я не заплачу, потому что был уверен, что я не найду деньги.

– Но если поединок состоялся, то, значит, вы уплатили долг?

– Разумеется. И что? – бросил Вендрамин с вызовом, но на самом деле он испугался, почувствовав, к чему клонит собеседник.

Доменико криво усмехнулся и посмотрел на отца, прежде чем ответить:

– Поединок состоялся через два дня после праздника святого Феодора. Так?

– Возможно. Какое это имеет значение?

– Я думаю, большое. Вы не скажете моему отцу, где вы достали такую крупную сумму?

Это был тот убийственный вопрос, которого Вендрамин боялся. Но он успел приготовиться к нему. Он скрестил руки на груди, чтобы подчеркнуть свою невозмутимость.

– Понятно, – произнес он горько. – Вы хотите смутить меня перед своей сестрой и опорочить. Ну что ж, пусть будет так. Да и имеет ли это значение, на самом деле? Деньги мне дала женщина, с которой я, как вы понимаете, был в тесных дружеских отношениях. Вы хотите, чтобы я назвал имя? Почему бы и нет? Я занял эту сумму у виконтессы де Со.

Ответ Доменико сразил его наповал.

– Она говорит, что не давала вам денег.

Вендрамин был до того ошеломлен, что забыл о необходимости сохранять невозмутимый вид, руки его разжались и бессильно повисли. Рот глуповато приоткрылся, он растерянно переводил взгляд с Доменико на графа и на Изотту, которые смотрели на него с непроницаемым выражением.

Наконец у него прорезался голос.

– Она говорит… Она говорит это? Вы ее расспрашивали, и она так сказала? – Помолчав секунду-другую, он выпалил: – Она лжет!

– Она лжет, чтобы скрыть, что ей должны тысячу дукатов? – откликнулся граф. – Никогда не слышал о более странной причине для вранья. Ну хорошо, мы должны поверить вам на слово. Но скажите мне, эта женщина знала, зачем вам понадобились деньги?