Говорят, что, умирая, Павла Леонтьевна Вульф поцеловала руку Фаины Георгиевны и сказала:

— Прости, что я тебя воспитала порядочным человеком!

Раневская, рассказывая о своих злоключениях в поликлинике, любила доводить ситуацию до абсурда. В ее интерпретации посещение врача превращалось в настоящий анекдот:

— Прихожу в поликлинику и жалуюсь: доктор, у меня последнее время что-то вкуса нет.

Тот обращается к медсестре:

— Дайте Фаине Георгиевне семнадцатую пробирку.

— Я попробовала: это же говно.

— Все в порядке, — говорит врач. — Вкус появился.

Проходит несколько дней, я опять появляюсь в кабинете этого врача:

— Доктор, вкус-то у меня появился, но с памятью все хуже и хуже.

Доктор обращается к медсестре:

— Дайте Фаине Георгиевне пробирку номер семнадцать.

— Так там же говно, — замечаю я. — Вот и с памятью все в порядке.

— Вот ваши снотворные таблетки, Фаина Георгиевна, этого вам хватит на шесть недель.

— Но, доктор, я не хочу спать так долго!

Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья.

К биографии предлагаемых ей кур Раневская была небезразлична. Как-то в ресторане ей подали цыпленка табака. Фаина Георгиевна отодвинула тарелку:

— Не буду есть. У него такой вид, как будто его сейчас будут любить.

— Восемьдесят пять лет при диабете — не сахар, — жаловалась Фаина Георгиевна.

В парке к Раневской стал приставать какой-то мужчина. Пытаясь от него отвязаться, она сказала:

— Товарищ, вы, наверное, ошиблись. Я старая и некрасивая женщина.

Он обогнал ее, посмотрел в лицо и заявил:

— Вы правы. Очень извиняюсь.

— Мерзавец! — так обычно заканчивала эту историю Фаина Георгиевна.

— Я рекомендовал вам выкуривать только по одной папиросе после еды. И вот результат: у вас прекрасный здоровый вид, вы заметно поправились, — с оптимизмом говорил врач.

— Вы хотите сказать, что жопа стала еще толще. Неудивительно, я ведь теперь ем по десять раз в день, чтобы покурить, — объясняет Раневская.

Раневская как-то рассказывала, что, согласно результатам исследования, проведенного среди двух тысяч современных женщин, выяснилось, что двадцать процентов, то есть каждая пятая, не носят трусы.

— Но, Фаина Георгиевна, где же это могли у нас напечатать?

— Нигде. Данные получены мною лично от продавца в обувном магазине.

Раневская объясняет внуку[3], чем отличается сказка от были:

— Сказка — это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль — это когда наоборот.

Внук пришел к Раневской с любимой девушкой и представляет ее:

— Фаина Георгиевна, это Катя. Она умеет отлично готовить, любит печь пироги, аккуратно прибирает квартиру.

— Прекрасно, мой мальчик! Тридцать рублей в месяц, и пусть приходит по вторникам и пятницам.

Отправившись от нечего делать на гастролях днем в зоопарк, артисты увидели необычного оленя, на голове которого вместо двух рогов красовалось целых четыре.

Послышались реплики:

— Какое странное животное! Что за фокус?

— Я думаю, — ответила Раневская, — что это просто вдовец, который имел неосторожность снова жениться.

Раневская тяжело переживала смерть режиссера Таирова. У Фаины Георгиевны началась бессонница, она вспоминала глаза Таирова и плакала по ночам.