Попав в инструментальную «Мекку» мира, было бы большим ротозейством не воспользоваться этим! В первую очередь я перевел все средства из Государственного банка России в швейцарский SBC, Swiss Bank Corporation и полностью избавился от российских рублей, которые продолжали обесцениваться на международном рынке. В середине января заплатил налог за разрешение заняться «экономической деятельностью», причем начал я вторжение в швейцарскую индустрию с того, что представил частично бронированный мотодельтаплан, собранный в течение нескольких дней в Путиловском доме. Правда, двигатель для него пришлось «импортировать» из России. Его привез Борис в бомболюке своего самолета. Дело было в том, что Швейцария выходила из кризиса 1914 года. Тогда в июне она объявила мобилизацию и собрала на границе с Францией полумиллионную армию: 250 000 в линейных дивизиях и еще столько же во вспомогательных частях. Причем страна больше опасалась агрессии со стороны Антанты, чем со стороны Центральных держав. Вступление Италии в войну на стороне Антанты было абсолютно неприемлемо для Берна, и вызвало серьезную нехватку рабочих рук на предприятиях страны. Платили же в армии гораздо меньше, чем люди зарабатывали у станков и кульманов. Из-за массовых забастовок пришлось сокращать ряды «защитников отечества», тем более что нападать на нее никто не собирался. Хотя пограничных инцидентов, числом более тысячи, хватало. Тем не менее она и Лихтенштейн оставались единственными мирными странами в центральной Европе. Урон от мобилизации еще продолжал сказываться на активности предпринимателей. Я же предлагал купить универсальное средство для организации разведывательных полетов вдоль границ, тем более что экипаж мотодельтаплана был вооружен, а корпус имел противопульное бронирование. Нейтральная Швеция бралась доставить легкие двигатели, без дела валяющиеся на складах в Гатчине. Организовать переброску их из Италии в Женеву большой сложности не представляло. Плюс для любителей горных лыж предлагался надежный и относительно дешёвый УТД-1, также не нашедший своего места в войсках. Батальон дельтапланеристов был потерян в Польше из-за плохой организации десанта и слабой сети метеостанций. Его забросили в тыл, а снабдить боеприпасами и продовольствием не смогли из-за установившегося плотного тумана и проливных дождей. Более его не восстанавливали, так как десантное отделение в Гатчинской школе просто разогнали. Спрос на дельтапланы в самой России находился на нуле, во время войны этим никто не интересовался. Сильнейший кризис подорвал финансовое здоровье нации. А поставщики всего и вся в армию четко держали нос по ветру: у кого можно закупать, а у кого нет.

Не скажу, что демонстрация «новинки» вызвала ажиотаж, но командование жандармского управления заинтересовалось «игрушкой» и устроило целую серию испытаний ее в горных условиях. Для переноски дельтаплана использовали мулов. Взлетно-посадочные характеристики позволяли взлетать и садиться с 50–25 метровых площадок. Время патрулирования – до четырех часов. Мне разрешили начать производство опытной партии, и под это разрешение мы начали работать с производителями машин для точного литья, с противодавлением. То, ради чего я собственно и добивался начала хоть какого-нибудь «производства». Иначе меня бы обвинили в «промышленном шпионаже», как многих, желавших воспользоваться достижениями швейцарских промышленников и инженеров. А здесь все законно, для производства на территории республики. Они еще не знают, что все это оборудование будет вывезено с помощью той машины, которую я начал проектировать. Для этого я разместил в восьми мелких конструкторских бюро заказы на разработку и испытания отдельных деталей планера будущей машины. Собрать воедино чертежи у швейцарцев не получится: конструкторские бюро находятся в разных кантонах и в разных странах, в том числе воюющих между собой. Я же находился на «мирном островке», через который проходила вся почта, все финансовые потоки внешней торговли и прочая, прочая, прочая. Разрабатываемые литьевые машины позволят начать сборку плазово-шаблонным способом, который мы использовали еще на серии «Ша». Но там нас сдерживали именно размеры литьевых форм, приходилось склепывать шпангоуты из нескольких деталей. Сейчас швейцарцы «пыхтят» над пятиметровой формой и прессом. Причем патент на нее принадлежит мне, а они только воплощают его в металл.