– Не привлекай внимания, – едва слышно отозвалась Маша. – Тогда они быстро отстанут.

Однако она ошиблась. Бабушкина приятельница была осведомлена о ночной истории куда полнее и глубже, нежели того хотели близнецы.

– Павел Потапович, – обратилась она к впереди стоявшему старичку. – Я слышала, внуки Анечки вместе с Петрушей Мироновым нашего сторожа вообще оглушили каким-то тяжелым предметом.

– Огвушиви? – не выговаривал буквы «л» почтенный Павел Потапович. – Зачем огвушиви?

– Как зачем? – отвечал ему академик. – Степаныч совсем распоясался и вел себя совершенно неподобающим образом.

– Неподобающим обгазом это как? – выяснилось, что Павел Потапович буквы «р» тоже не выговаривает.

– Наверное, он был раньше актером, – шепнула Маша на ухо брату.

Тот, не выдержав, прыснул в кулак.

– В чем заквючався неподобающий обгаз его поведения? – заело Павла Потаповича. – Он что, бганився?

– Нет. Он сам у себя украл курицу, – отозвалась приятельница Анны Константиновны.

– Двя чего? – удивился Павел Потапович.

– Ах, там какая-то очень хитрая комбинация, – игриво подмигнув близнецам, многозначительно проговорила вдова путешественника.

– Вы хотите сказать, что наш Степаныч ступив на путь пгеступвения? – оживился почтенный Павел Потапович.

– Что-то вроде того, – подтвердила приятельница Анны Константиновны. – Вот мы сейчас спросим у Машеньки с Димочкой. Они все-таки очевидцы.

– Очевидцы довжны быть в кугсе, – несколько раз кивнул седой головой Павел Потапович.

Но Машенька и Димочка не могли произнести ни слова. Их сотрясал хохот.

– Машенька, Димочка, – обратилась к ним бабушкина подруга. – Расскажите, пожалуйста.

– Вы что-нибудь будете покупать? – спросил продавец у Павла Потаповича.

– Да, да, – поспешно ответил тот. – Есви можно, без меня, пожавуйста, не обсуждайте, – обратился он к очереди. Затем, достав из кармана список продуктов, составленный женой, Павел Потапович занялся покупками.

– Он что, одну курицу у себя украл или несколько? – посмотрел на Диму и Машу пожилой академик.

– Да как вам сказать… – уже немного пришла в себя Маша.

– Степаныч, как я слышала, кур жарил, потом приносил их Наташе Ковровой-Водкиной, а обвинял во всем Филимоновну, – вмешалась вдова путешественника.

– Я же пгосив! – с большим возмущением воскликнул почтенный Павел Потапович. – Дайте покупки сдевать.

Но дискуссия уже настолько разгорелась, что остановиться никто не мог.

– В чем же он Филимоновну обвинял? – повернулся пожилой академик к вдове.

– Этого я как раз и не поняла, – призналась старушка.

– Ну, милая, тут как раз все очень просто, – с чувством превосходства изрекла приятельница Анны Константиновны. – Наш сторож хотел обвинить Филимоновну, что это не он, а она жарила кур для Наташи.

– Жарила или воровала? – спросил пожилой академик.

– Я же пгосив без меня не пгодовжать обсуждение, – расплатился Павел Потапович за покупки.

– Следующий! – крикнул продавец. Вдова путешественника уже извлекла деньги из сумки, когда в магазин влетел новый покупатель и протолкался прямо к продавцу.

– Моводой чевовек! Тут очегедь! – попытался закрыть прилавок грудью и хозяйственной сумкой почтенный Павел Потапович.