Минуту-другую Борис сосредоточенно двигался, а потом схватился за правый бок и упал рядом на кровать.

Вариант номер два, меланхолично подумала Таня. Сейчас скажет: «Что-то печенку прихватило».

— Что-то печенку прихватило, — сказал Борис.

Наверное, хорошая жена обняла бы его и пожалела. Вскочила бы за грелкой и таблеткой но-шпы. Подогрела бы минералку и, держа голову мужа на коленях, дала бы ему выпить маленькими глотками. Но Таня продолжала лежать, рассеянно глядя в потолок. Таким образом завершалась почти половина любовных поползновений ее супруга. «Может быть, он освоил специальные желче-пузырные оргазмы?» — меланхолично размышляла она под пыхтенье мужа, похожее на стоны беременной утки. Таня водила его на УЗИ и знала, что нет причины для таких страшных спазмов. Просто для Бориса — это способ достойно выйти из ситуации. А раньше он в таких случаях говорил: «Подустал на работе».

Она давно поняла, что у мужа неполадки в интимной сфере, и это — их общая проблема. Но у них не было опыта совместного преодоления трудностей. Да и потерпевший фиаско супруг уже не вызывал у Тани сочувствия.

Все-таки она поднялась за таблеткой, подала ее мужу вместе со стаканом воды, а сама вернулась на кухню.

Неумело закурила, чувствуя, как от табака ее начинает подташнивать.

Попыталась представить, что сейчас делает Миллер. Спит? Или читает? А может быть, тоже сидит на кухне и думает о ней? Смешно.

«Таня, если не хочешь окончательно свихнуться, раз и навсегда выкини его из головы», — строго сказала она себе.

— Что ты там сидишь, иди спать! — крикнул муж из комнаты. — Опять кофе свой хлещешь, что ли?

— Ага! — И Таня мстительно надавила на кнопку электрочайника.

Достала яблочное варенье, присланное мамой из деревни, булочку, масло.

— Жрешь опять? — Наверное, муж решил получить если не физическое, то хотя бы моральное удовлетворение. Всклокоченный, в красном махровом халате, он навис над Таней грозной тенью. — Ты на себя посмотри. Вот что это? — Его рука бесцеремонно схватила ее за складку на животе и больно дернула. — Сало! И здесь сало! И здесь! — Рука ущипнула ее за бедро, за попу и за бок. — Сплошное сало. Смотреть противно. А этот жирный загривок… Худеть надо, милая моя, а не плюшки по ночам трескать.

Таня поморщилась. Конечно, она не идеал стройности, кто же спорит, но зачем трогать ее так неприязненно, так равнодушно, словно поросенка на бойне? Что-то она сомневалась, что станет супругу намного милее, если похудеет. Брр! Умеет же человек выбирать выражения — «сало, жирный загривок». Он всю жизнь смотрит на нее будто через специальные очки, которые пять лишних килограммов превращают в патологическое ожирение, а одну невыметенную мусоринку — в чудовищно грязный пол.

Борис уставился на нее долгим оценивающим взором.

— Да уж, не завидую я патологоанатому, которому придется тебя вскрывать, — резюмировал он. — Ты же медик, видела, как отвратительно выглядит жир на аутопсии.

Таня испугалась. Здоровому человеку, как бы он ни ненавидел жену, такие ассоциации в голову прийти не могут.

— Ты в порядке? — осторожно спросила она. — Голова не болит?