– Флешетты и зажигательные бомбы – как основа, – снова беру слово, – а вишенкой на этом торте будут листовки!

– Точно! – ахнул Саня, – Письмо запорожцев турецкому султану!

– Хм… – я, откровенно говоря, думал о более сдержанном варианте, но…

– Вариантов письма сделаем несколько, – подытоживаю я, – от сдержанно-джентльменских, до запорожских! А потом… хм, будем поглядеть!

Отряд пришлось разделить на две части, перекрыв оба направления.

Перебазировались на заранее подготовленные аэродромы, и самым сложным оказалось отбиться от разного рода любопытствующих. Причём если людей начальственных можно было слать далеко и надолго, пользуясь Уставом и субординацией, то всякого рода сектанты из буров, норовящие провести молитвенное собрание на лётном поле, и непременно чтоб с участием всего лётного состава, довели меня мало не до бешенства! У них, понимаешь ли, откровение было… а?! Вот такая вот она, обратная сторона религиозного общества…

– Новейшее оборудование, черти полосатые! Не повредите! – оператор, хватаясь то и дело за грудь и явно путая сердце с поджелудочной, суетится вокруг аэроплана, помогая устанавливать оборудование. Успокаивают его на пяти языках разом, отчего тот только пугается и приходит в совершеннейшее отчаяние.

– Вашу ж Машу… – не выдержав, присоединяюсь к техникам, а то они и в самом деле наворочают…

… да кого я обманываю!? Мне просто интересно…

Наконец, в облегчённый до предела аэроплан впихнули оборудование, оператора и листовки, срочно отпечатанные в походной типографии, и я взобрался в кресло пилота. В несколько минут набрав высоту, устремляюсь в сторону Кимберли, постоянно отвлекаясь на восторженно-идиотические реплики оператора.

В разведывательные полёты я привык летать с кем-то из подготовленных ребят – благо, любой наш пилот, имеющий классность, учится в том числе и профессии лётчика-наблюдателя, где умение обращаться с кино и фотоаппаратурой – обязательно. Они если что и говорят во время полёта, то сугубо по делу, а этот…

… не затыкается! И ведь не заменишь… аппаратура новейшая, работать на такой вдруг не выучишься, так что приходится терпеть.

– … пейзажи, ах какие пейзажи! – фонтанирует тот восторгами. Поди ж ты… воронежский мещанин, несколько лет ещё бывший прикащиком в лавке, ныне один из тех людей, кто делает Большое Кино. И как делает…

… но при этом – не затыкается!

Наконец мы добрались до Кимберли и я, на расклеенном под облако аэроплане, барражирую над лагерем противника на солидной высоте. Здесь тоже свои хитрости, которые человеку непосвящённому не вдруг и объяснишь, но управлять аэропланом с киноаппаратурой может далеко не каждый.

Несколько минут слушаю оператора и вглядываясь в расположение вражеских войск под нами. Разведка дала нам достаточно точные данные о расположении зенитной артиллерии, дирижаблей и тому подобных вещей, но…

… доверяй, но проверяй! К слову, нахожу ряд несоответствий, достаточно важных для будущего рисунка боя.

Это по плану бой будет проходить на больших высотах, вне досягаемости зенитной артиллерии и дирижаблей, укрытых пока в ангарах. А вот получится ли… Да и если придётся выходить из боя со снижением, то лучше знать, где можно нарваться на нацеленные в небо пулемёты!