Но лучше дождись мирного времени. Когда братство будет спокойным, радостным, когда забудется связанная с тобой проблема, когда все будет мирным, когда пройдет волна, тогда скажи им: «Ах, братья мои! Меня одолел помысел, и я не могу оставаться с вами».

Что ж, ты уходишь, идешь куда-то в другое место. Спустя несколько дней ты поймешь, чем станет для тебя избранное тобой место или монастырь — смертью или жизнью. Но ты сделал свой выбор? Все, разговор окончен. Потому тебе нужно успеть узнать это прежде, чем ты туда пойдешь.

Если займешь чью-либо келью, чтобы пожить в ней несколько дней, ничего в ней не ломай и не строй без позволения того, кто тебе эту келью уступил, удобно ли ему это или нет, ибо это бессовестность.

Если придешь в чью-то келью, чтобы пожить в ней несколько дней, ничего там не меняй. У людей, особенно у молодых, какая-то мания: куда бы они ни пришли, они все переделывают. Им кажется, что все не так. Печь нужно поставить туда, столу тут не место, нужно его поставить ровно посередине. Эту икону повесить в другое место. Это нужно поштукатурить, это побелить.

Нет! говорит авва Исаия, это не по-монашески. Тот, кто пустил тебя в свою келью, хотел, чтобы в ней все осталось так, как было. Когда ты приходишь и стремишься все переделать, ты тем самым как бы говоришь: «Глупец, столько лет ты этого не видел! Я же, как только пришел, сразу это понял». Спроси сначала, нравятся ли ему перемены, которые ты затеял. Если он согласен, делай. Но если он этим недоволен, ничего не меняй, потому что это бессовестность. Замечательное слово для изображения характера людей, которые что-то изменяют, не понимая, что этим они обижают тех, кто пустил их в свою келью.

Точно также мы поступаем и на своих послушаниях. Сегодня тебе дают какое-то послушание. Ты исполняешь его два года, потом на твое место приходит другой. Если он, едва приступив к этому послушанию, начинает говорить: «Это надо выбросить, это не нужно, это лишнее», то что ты почувствуешь при этом? Ты огорчишься, тебе будет больно. А ты, брат, затеявший эти перемены, ты человек или животное? Только животное ведет себя так: смотрит на все кругом, кроме человеческой души. Человек может страдать, испытывать боль, плакать, а ты об этом даже не подозреваешь! Неужели этой душе ты предпочитаешь собственное эстетическое удовольствие?

Если ты безмолвствуешь в келье и наложишь на себя правило употреблять пищу в такой-то час и не есть вареного или чего-то другого, а потом выйдешь на сторону, остерегайся, сидя за трапезою, сказать кому-либо: «Прости, я этого не ем», потому что через это весь труд твои попадет в руки твоих врагов и окажется тщетным.

Ты берешь себе за правило больше не есть приготовленной пищи или не есть рыбы, яиц или масла. Приходишь куда-то — и тебе предлагают поесть с маслом. Не говори: «Простите, у меня правило не есть с маслом», потому что, как только ты это откроешь, все богатства, которые ты собрал своим подвигом, ты бросишь в руки своих врагов, бесов. Бог принимает добродетель, совершаемую втайне. Если «левая рука» не должна знать, «что делает правая», то какого ты ожидаешь воздаяния, если о твоем подвиге узнает посторонний человек? Конечно, здесь не имеется в виду, что нельзя отказываться, когда тебе предлагают поесть пищу с маслом в среду. Это будет нарушением закона, а не того правила, которое ты сам для себя установил. Это церковный закон. Здесь также не имеется в виду то, что ты должен съесть мясо, которое тебе положат. Есть мясо для тебя грех, потому что не вкушать его — это закон монашеского жительства. Так что тут имеется в виду то правило, которое мы установили для себя сами и о котором знаем только мы и наш духовник или наши братья, с которыми мы вместе живем.